Дюма Александр — Графиня де Монсоро

Язык Дюма отличен — видно по диалогам: какая утонченность и интрига в них! Мы слышим французскую аристократию. И как же Де Бюссии самоироничен, деликатен, особенно, в Главе 22:

«- Сударыня, — сказал Бюсси, — я не доверяю такому счастью, и вы мне не пример, не каждой выпадает возможность сочетаться браком с любимцем короля.
— Что вы говорите, вы — всеобщий любимец?
— Когда человека любят все, сударыня, — вздохнул Бюсси, — это значит, что по-настоящему его никто не любит.
— Коли так, — предложила Жанна, обменявшись с мужем многозначительным взглядом, — позвольте мне вас женить. Прежде всего ваш брак успокоит многих известных мне ревнивых мужей. Ну, а еще обещаю найти вам то самое счастье, возможность коего вы отрицаете.
— Я не отрицаю возможность счастья, сударыня, — снова вздохнул Бюсси, — я отрицаю только, что счастье возможно для меня.
— Хотите, я вас женю? — настаивала госпожа де Сен-Люк.
— Если вы собираетесь подобрать мне невесту по своему вкусу, то нет, ну, а если по моему, то я не стану возражать.
— Вы говорите как человек, твердо решивший остаться холостяком.
— Быть может.
— Значит, вы влюблены в женщину, на которой не можете жениться?
— Граф, бога ради, — сказал Бюсси, — попросите госпожу де Сен-Люк не вонзать мне в сердце тысячу кинжалов.
— Ах вот как! Берегитесь, Бюсси, вы заставляете меня подозревать, что предмет вашей страсти — моя жена.
— Ну если бы это было так, то, во всяком случае, согласитесь, что я веду себя с исключительной деликатностью, и муж не имеет никакого права меня ревновать.
— Ваша правда, — сказал Сен-Люк, вспомнив, что это Бюсси привел жену к нему в Лувр. — Но все равно, признайтесь, что ваше сердце занято.
— Признаюсь, — сказал Бюсси.
— Ну, а что в нем — любовь или прихоть? — спросила Жанна.
— Страсть, сударыня.
— Я вас исцелю.
— Не верю.
— Я вас женю.
— Сомневаюсь.
— И я добуду для вас то счастье, которое вы заслуживаете.
— Увы, сударыня, отныне я счастлив только несчастьем.»