Помнится, что Липницкий в фильме «Темный Му» рассказывал про молодого Мамонова, что тот был бедовым парнем. Рос на Большом Каретном, среди уличной шпаны. Участвовал в кровопролитных боях за территорию и однажды догнал увильнувшего в трамвай злостного противника, не заметив, что ему (то есть Мамонову) засадили шило под ребро. Противник был повержен, а истощенного Петра забрали на скорой.
А еще московская голытьба любила как Мамонов танцует. Блатная публика собиралась под окнами, принималась свистеть, пока Петя не появлялся на балконе под Чака Берри и не начинал плясать умопомрачительный твист.
Мамонов наплясал нам столько, что этого вполне хватило бы для коллективного иммунитета против беспонтового состояния бытия, скудного оцепенения, заставляющего проехать остановку. Траектория его судьбы показывает, что уж он-то доехал до пункта назначения. Через лихорадочную пантомиму к неслыханно-простому дзену. И пускай это был остров, а местами и шапито-шоу (у блаженных — соответствующие декорации). Зато теперь такси-блюз несет его по Млечному пути на центровой танцпол. Там тоже хотят увидеть его твист. Послушать про буги-вуги.