«…- Хоспидяяя! — Протянула, выключив телевизор, Нинка. Беременная дама двадцати пяти лет.
— Вот ведь врут, как дышат! Сериалы, как под копирку! И тошнит -то беременных исключительно один раз — вместо теста. И соленые огурцы все жрут бочками. Ну и на «сладкое» — рожают в лифте за 15 минут. Ну да, ну да… Да за это время даже хомячиха не разродится!
А сколько странностей приписывают женщинам на сносях! Нина не сомневалась, что бабы просто чудят, чтобы их мужикам жизнь мёдом не показалась. Ведь у одиноких подруг Нинка подобных «завихрений» не наблюдала.
Ой… Нина резко остановилась, не дотянув руку до чайника. Что же это делается- то??? Неужели не выдумка? Ей прямо здесь и сейчас нестерпимо вдруг захотелось понюхать кошку!!!
Она вспоминала и никак не могла вспомнить, чем же пахнет кошачий мех. Ей казалось, что если не уткнуться немедленно носом в кота, то следующим утром у нее не будет шансов проснуться. Не доживет!!!
— Димасик? Ты скоро? А, уже почти у подъезда! Так ты это, не заходи. Найди мне, пожалуйста, какую-нибудь кошку. Ну или кота, без разницы. Чё ты ржёшь??? Я хочу нюхать кошку!!!
Муж сказал, что попробует, но если в ближайшей подворотне кошару не выловит, то это уже не его проблемы. Он отработал, и он хочет есть!
Кошек в округе не оказалось, зато в поле зрения Димы попался большущий кот.
Боцман шел по своим делам, проваливаясь по пузо в снег и высматривая дорогу единственным, не заплывшим после очередной драки, глазом. Было холодно — короткий мех — это не роскошная шуба. Это скорее легкая, осенняя курточка.
Но другой, теплой, у Боцмана не было — в какой родился, в такой и приходится жить. Какой-то странный мужик направился к нему навстречу. Боцман остановился, свернул в сторону. Дядька двинулся следом. Дурацкий снег! Боцман запрыгал, но так и не смог убежать. Схваченный поперек тела, кот развернулся и под звук собственного, хриплого крика, попытался разорвать лапами «захватчика» на куски. Не получилось.
Перчатки и пуховик Дмитрия защитили. Он крепко сжимал кота, быстро соображая, что же с ним делать дальше. А потом время словно замедлилось- мужчина ощутил, как «погрузился» в кота.
Даже через перчатки кололись ребра, запущенные уши, заплывший глаз. Второй излучал такой отчаянный страх и ужас, что Дима почти физически его ощущал. А за страхом прятались смирение и усталость — кот готов был бороться здесь и сейчас, но был бы счастлив, если бы все закончилось как можно скорее. Жизнь в вечной борьбе — это не жизнь.
И Дима просто… Обнял кота. Одной рукой прижимая тело, а второй — бережно придерживая на груди костистую голову. Ладони на голову было много и Димины пальцы очень ласково поглаживали морду кота. Кот притих, а Дима зубами сдернул перчатку.
Было тихо. Они вместе молчали. Взрослый мужик баюкал на своей груди большого и ободранного кота. Зачем нужны слова, когда и без них они всё понимали… В карман «полетела» и вторая перчатка. Мужские руки не обещали, они давали гарантию. Что теперь у кота будет все хорошо. Потому что он уже свой, а своих мужики никогда не бросают — своё остается у них навсегда! А кот, кот мурчал. И втыкался мордой в куртку всё глубже.
Дима ее расстегнул, чтобы крепче прижать кота. Маленький… Ну конечно, он маленький! Крохотный, беззащитный зверик на улице. А ведь он на ней не родился, будь это так — кот не жался бы так трогательно к незнакомому человеку.
Боцман почти не помнил свою домашнюю жизнь, но вот это ощущение «на руках»… Пожалуйста, пусть оно не кончается никогда! Кот мурчал, кот молился. Молился каким-то неизвестным нам, своим кошачьим богам.
Прямо с порога к ним кинулась Нина.
— Дай кота!
— Дай-дай… Иди да поймай! — Дима не хотел с котом расставаться.
Но, прикрываясь заботой, сказал:
— Нин, он же грязный. Сейчас помою, а ты сходи в вет. аптеку. Купи капли на холку. И смотри, чтобы от всех гадостей были. И не ной, не больная. У тебя четвертый месяц всего.
Весь вечер Нина с ревностью наблюдала, как муж трепетно нянчит кота. То протрет глаз, то шестой раз вычистит уши. Да он загладил кота почти что до дыр! Ну, и когда она котана будет нюхать?!
И только ночью, уложив Боцмана рядом с собой, Нина наконец смогла вдоволь им надышаться. Как хорошо и невероятно! Блаженство! Уткнувшись в кота, Нина мигом уснула.
С другой стороны Боцмана, почти придавив его лбом, спал Дмитрий. Кот поерзал, пододвинул людей и понял, что именно этого ему так давно не хватало. Теплоты, чистоты, безопасности… А самое главное — бескорыстной любви, еще в самом зародыше, но кот чувствовал, как эти ростки зарождались.
Правда, любовь оказалось не совсем бескорыстной. Люди коварны…
Коту пришлось расплачиваться за нее всем собой. Потому что Нина еще две недели не спускала Боцмана с рук. И, глубоко зарываясь носом в шерсть, нюхала и дышала. Просто чистый, без запаха — живой мех. Аромат настоящего счастья!