Я улыбаюсь, ощущая тепло внутри, и уношусь мыслями в далёкое прошлое. Я вспомнила детские годы в своём родном кишлаке. Сухо и очень жарко… с юга дует афганец, впечатление всегда такое, словно жуёшь песок. Он застревает в сланцах, оседает на подоконниках, остаётся в волосах. А раскалённый огненный шар печёт так, что не спрятаться, не скрыться.
Вода летом от страшной жары пересыхала и уже не текла, зато бегали маленькие ушастые ёжики и ползали черепахи, и я была счастлива. Тогда весной многочисленные потоки стекались по арыкам и превращались в глубокую с сильным течением реку. В детстве я любила садиться на картонку и вместе с друзьями съезжать по таким арыкам вниз к реке. А воздух в горах! Какой это был воздух! «Лучше гор могут быть только горы»… Поднимешь голову вверх, и над тобой огромное бескрайнее голубое покрывало, опустишь вниз — а там внизу журчащая змейка, извиваясь, несётся между склонами. Величественные могучие горные великаны. Дух захватывает, особенно, когда едешь на машине между ущельями. Кажется, что они вот-вот задвинутся и навсегда сожмут тебя в своих объятиях.
В одном из таких горных селений, практически в Каракумах, в крошечном селении с арыками вдоль дорог и прошло моё детство. Я помню каждое утро, которое начиналась с вопля соседских мальчишек, бегущих за молоком к Нязик-джан, или как мы детьми её называли, тёте Наде. Только у тёти Нади было самое вкусное молоко, которое она собирала в заготовленные сабаа для кумыса.
Я выскакиваю и несусь за ребятами, размахивая своим бидончиком для молока. Мы собираемся вокруг тёти Нади, она улыбается:
— Чагалар, салам! Няхили?*
— Ассалам алейкум, дайза! Говы!*
Вечерами мы рассаживались вокруг тандыра, где тётя Надя по обыкновению пекла чорек и ждали, когда ароматный хлеб вынут из горячей пасти. Мне всегда нравилось наблюдать за процессом выпечки. Вот тётя Надя берёт в руки, скатанный на воде и муке, большой белый шар и разделяет его на несколько маленьких одинаковых по размеру кружочков. Из каждого лепет плоскую лепёшку, макает свои огрубевшие пальцы в кясе с подсолнечным маслом и смазывает ею лепешку с одной стороны. Потом подходит к тандыру и второй непромасленной стороной прилепляет лепёшку к стенке тандыра, ближе к верху. Так она повторяет свои процедуры, пока каждый шарик не превратится в промасленную лепёшку и не прилепится к земляной печи. Мы болтаем, сидя на топчане рядом и ожидаем чореки. Запах стоит неистовый. Запах детства.
У нас у всех есть свои ассоциации. Но из всех имеющихся памятей, запах — самая сильная память. Можно помнить тысячи вещей, но самые ярчайшие из них будут связаны с детством. Почему? А вот вспомните, что вы чувствуете сразу, как только появляетесь на свет? Запах мамы, которая подносит ваш нос к своей груди. И вы ещё ничего не видите, но уже ощущаете вкус грудного молока и тепло маминой груди. Может оттого, что в детстве человек ближе к земле, а может оттого, что чувства ещё не потеряли остроту, но детям дни кажутся длиннее, запахи сильнее, цвета ярче, звуки громче, а смешное — ещё уморительней.
*Ребятки, здравствуйте! Как дела?
*Добрый день, тётя (уважительное обращение к замужней женщине). Хорошо!