Она с трудом открыла глаза, окинула полусонным взглядом комнату и, щурясь, посмотрела в окно. Лучики солнца, пробиваясь через занавеску, оставляли полосочки света на полу, на стенах, на вазе с цветами, стоявшей на журнальном столе. Букетом это, вряд ли, можно было назвать. «Жалкая икебана» — подумала она. На часах было ровно шесть. Повернув голову, она заметила, что подушка, лежащая рядом, «девственно нетронута». «Значит, всё-таки не пришёл на ночь. Что от него еще ожидать? Самый простой выход — взять и уехать к маме, к этой «утешительнице», которая навешивает на уши: «У твоей жены одни мужики и шмотки на уме. Судит, видимо, по себе в молодости.» — с досадой подумала она.

Вставать вовсе не хотелось. Сегодня выходной. Бродить бесцельно, из угла в угол, не видела смысла, а заняться, чем-либо по дому — тоже не было желания. За прошедшую неделю она была выжата, как лимон: на работе «аврал», подруги нашептывают кому, что в голову взбредёт. Про обстановку дома лучше вовсе промолчать: вечно, какие-то недомолвки, «шипение» в сторону друг друга из-за всякой банальной, пустяково оброненной фразы. Чтобы не нагнетать страсти, она решила пока не выяснять отношения «до лучших времён». Вот и вчера, не дождавшись мужа, после принятого «успокоительного», она уснула, как «убитая».

За окошком на разные голоса пели птички.
— Вот «кому на Руси жить хорошо!», — констатировала она.

Середина июня. До холодов еще далеко. Птенцы уже подросли и начали становиться «на крыло». Овощей и фруктов в изобилии потому, что по весне дожди шли, как «ненормальные», а потом резко потеплело и мошек стало, хоть отбавляй.
Она уставилась в окно и с наслаждением слушала это многоголосье.
Вдруг створки окна резко распахнулись и ее взору предстала огромная охапка цветов: ромашки, васильки, колокольчики, полевые гвоздички и еще много всякой всячины под неизвестным ей названием. Следом за ней показалась довольная улыбающаяся рожица.
— Ромашки, чур, не обрывать! Люблю… люблю…люблю…БЕЗУМНО!!!