— Быть Любовью Орловой очень трудно. Она икона, а к иконе каждый норовит приложиться.

—  Фаина Георгиевна, чем вам не понравилась эта домработница? Она работала у меня и выполняла все обязанности хорошо. Аккуратна, чистоплотна, в доме порядок… — недоумевает Любовь Орлова, давшая рекомендацию очередной домработнице Раневской.
- Вот именно, — вздыхает та. — Раньше у меня все спокойно валялось на своих местах, а теперь черт знает как аккуратно разложено и развешено!

- Вчера Любовь Орлова прекрасно выглядела, на ней был костюм цвета кофе с молоком и двумя ложками сахара…

- В шкафу у Орловой платья висят так плотно, что моль до старости так и не научилась летать.

- Любовь Петровна (Орлова) уволила домработницу, потому что та рассказывала всем, что знает ее уже сто лет…

- Никто не может быть абсолютно похожей на Любовь Орлову!
Не замечавшие у Раневской приступов льстивости актеры ждут продолжения, которое следует незамедлительно:
- Даже ей это не всегда удается!

- У Завадского в театре были три сестрицы: Верка Марецкая — ткачиха, я — Бабариха, а Орлова, хоть Гвидона и не родила, но по заморским странам все время болтается.
- А почему вы-то Бабариха?
- Из-за жопы.

- Женщина нравится независимо от красоты.
С Раневской соглашаются, мол, не внешность главное, есть еще обаяние, ум…
Она уточняет:
— Нет, я о внешности говорю. Красивые женщины нравятся мужчинам, некрасивые — женщинам.

— Фаина Георгиевна, как назвать мужчину, который совершенно не разбирается в женской психологии?
— Баран.
— А который разбирается прекрасно?
— Козел.

Раневская, разглядывая снимки:
— Черт-те что! Раньше снимать умели, даже у вас десять лет назад я выходила куда лучше!
Старый фотограф пожимает плечами:
— Простите, постарел, десять лет назад был куда моложе…

- Фаина, тебя мучают эротические сны?
Раневская в ответ мечтательно:
— Ну почему же мучают?

- Жизнь? Это когда под твоим портретом всего одна дата…