Тем временем Сарра, увидев, что муж не возвращается, забила тревогу. В Управлении НКВД ей ответили кратко: «Разбираются».
Понимая, что ничего хорошего это не означает, она кинулась к Яше, младшему брату первой, покойной жены Нафтоли.
После революции Яша, поверивший, как и большинство молодёжи того времени, в идеалы новой власти, служил в ЧК. В 1920 году его начальника внезапно арестовали, а Яшу послали переписать его имущество, особенно продукты, для последующей конфискации. Когда Яша пришёл к жене бывшего начальника, у него сжалось сердце от вида похудевшей от горя женщины и испуганных ребятишек.
— Конфискация будет не раньше, чем послезавтра, — сказал он. — Вот этот мешок муки у тебя открыт, я не буду писать, что он почти полный, запишу «больше половины». А ты сегодня-завтра напеки побольше. И этот шмат сала я записывать не буду, только съешьте его за эти два дня.
В голодном 1920 году полмешка муки и шмат сала были настоящим богатством, и женщина, думавшая, что сейчас у неё всё отнимут и будет нечем кормить детей, смотрела на Яшу как на святого, понимая, что, спасая её и детей от голода, он рискует не только карьерой, но и свободой.
Через два дня начальника освободили и восстановили в прежней должности, сказав, что произошло недоразумение. Он очень высоко оценил Яшин поступок и сожалел, когда Яша вскоре ушёл из ЧК.
К этому начальнику и пошёл Яша просить за Нафтоли, захватив бутылку водки. Начальник к этому времени занимал ещё более высокий пост в «органах», но добро помнил.
Вскоре измученный Нафтоли был дома. Перед освобождением его заставили подписать документ о неразглашении того, что с ним произошло в стенах НКВД и о том, что с ним там хорошо обращались.
Продолжение следует