Солнце буквально ворвалось в квартиру через окно. Лучики, как маленькие иголочки торчали из всех дырочек в тюле, солнечные зайчики суетливо бегали по хрусталю и фарфору. Казалось, вся комната наполнилась таинственным, веселым шуршанием летнего утра.

Светочка болезненно поморщилась от такой неукротимой светлости. Всю ночь она прождала дочь, да так и задремала на диване под бубнеж телевизора.

В стекло настойчиво тарабанили. Женщина вскочила и нервно отдернула штору.

— Да сколько можно! Уже пятнадцать минут пытаюсь достучаться, ты совсем меня не ждешь, что ли? — недовольничала дочь.

— Ну, наконец-то! У тебя же есть ключи, чего сама не открываешь?

— Ты, что не видишь, у меня все руки заняты.

На руках девушки действительно, кто-то шевелился, без очков Светлане тяжело было рассмотреть подробности.

— На, это тебе, чтобы одной тоскливо не было! У нас на подоконнике сидел, — и положила матери в руки рыжего кота

Войдя, дочь, как обычно заполнила собой все пространство маленькой квартирки. Тут же потянулась к столу на кухне. Жуя котлету и слова, рассказывала, с какой классной компанией она провела ночь в Итаке, потом ходили купаться и встречали рассвет.

— А маме позвонить, не догадалась? Еще и телефон отключила! Я всю ночь не спала, тебя высматривала, — упрекнула Света.

— Сними, башмаки, вымой руки. Я пока ужин разогрею.

— Да уж, не хочу я больше ничего. Умеешь ты испортить настроение.

Девушка пошла в свою комнату.

— Валентина, не уходи от разговора! Что за невоспитанность, так ко мне относиться.

Валя резко обернулась и, скорчив ехидное выражение лица, бросила матери:
— Скажи мне, пожалуйста, мамуля, когда-нибудь ты была мной довольна, я что-нибудь делала правильно? Мне уже девятнадцать лет и я сама буду жить свою жизнь, без твоих учений! Вон у тебя теперь есть рыжий, о нем и беспокойся.

Дверь захлопнулась быстрее, чем Света смогла, что-то возразить дочери. Она медленно опустилась на краешек стула и посмотрела на кота. Тот сидел у нее на руках так тихо, будто боялся, что виноватым, в конце концов, сделают именно его и просто выгонят на улицу.

— Слава Богу, вернулась живая и невредимая. Каждый раз боюсь, что из полиции позвонят.

Светочка искренне жаловалась коту, нежно поглаживая его по спине. Рыжий расслабился, ему было приятно, и он громко замурчал.

— А ты красивый. Мне, конечно, кота только и не хватало, ну да ладно. Раз уже в дом внесли, выгонять не буду. Вдруг ты действительно, что-то хорошее принес.

Кот стоически перенес купание, натирание полотенцем и расчесывание, стоял на столе и сиял рыженой, как новая золотая монета.

— Вот теперь другое дело. Хорош, совсем хорош. Назову тебя Людовиком.

Светочка заглянула в комнату дочери, та спала, раскинувшись по всей кровати, и чему-то улыбалась.

Женщина резко проснулась от громкого разговора за стеной. День жарил в окно со всей силы. Еще и кот лежал на ней, как грелка с кипятком. Она взглянула на будильник — час дня. Голова была дурная от бессонной ночи, от духоты и какой-то назойливой тревоги во всем теле. Света открыла дверь в дочкину комнату.

— Что случилась, с кем ты так ругаешься?

— Мама, это не твое дело! Закрой дверь в мою комнату, стучать надо!

Набросилась Валентина на мать. Света аж попятилась от такого неожиданного напора.

— Это уже слишком, дочь. Как ты со мной разговариваешь, я тебе не твоя подружка! Сначала шляешься с кем-то всю ночь, а теперь хамишь мне. Быстро положи телефон и объясни в чем дело.

И тут Валентину окончательно прорвало.

— Все, хватит, достала! Мне твои правила жизнь портят! Я не собираюсь, как ты, из-за матери, всю жизнь без мужика быть, — истерила дочь.

— Он уже у меня есть, мы любим друг друга. И я, я, я, я… Я беременная от него, кажется!

Валя с размахом кидала вещи в дорожную сумку.

— Ты куда собираешься?- тихо спросила Светлана.

— Подальше от тебя! Он сейчас приедет и заберет меня к себе.

За окном посигналили. Валентина схватила сумку и побежала к двери.

— Обуйся, — уже шептала мать.

Дочь выскочила на улицу, оставив двери квартиры и подъезда нараспашку. У машины ее встретил высокий, красивый мужчина, явно хорошо постарше.

Они уехали, Света по закрывала входные двери и, почему-то, пошла делать себе чай с молоком. Позже, сидя на диване, она хотела рыдать от своего бессилия, но слез не было. Глаза таращились на окно, как два пылающих фонаря, внутри нее жгла пустыня, все чувства превратились в песок, который очень больно шкрябал сердце.

Только через две недели Валентина ответила на звонки. Весело сообщила, что у них все отлично, живут в классной двухкомнатной на Таирово, и она действительно беременная. Целых два месяца дочь обещала позвать мать в гости, познакомить с женихом или сами навестят ее. А потом снова перестала брать трубку.

— Ты сможешь забрать меня. Я во втором роддоме.

Валя позвонила через неделю, в четыре часа утра.

— Только приезжай на такси, мне нельзя долго ходить.

Аборт прошел тяжело, врач был почти категоричен в прогнозах. Домой ехали молча. Валентина завтракать отказалась, сразу ушла в свою комнату. И снова у Светы не было слез, и снова жаркий песок шкрябал сердце. Одна отдушина — Людовик. Все это время он был для нее, как глоток воды, хоть как-то смягчал засуху в ее душе.

Ночью она слышала, что дочь поела на кухне, но выходить не стала. Пусть поуляжется, тогда сама все расскажет.
Светочка проснулась от плача. Дочь лежала вместе с ней на диване и плакала, уткнувшись в ее спину.

— Ну, ну моя маленькая. Будет. Все не так уж и плохо. Все переживем.

Она прижала дочку к себе, шептала ей на ухо ласковые слова и гладила по голове.

— Прямо, как в детстве. Помнишь, когда я с роликов навернулась, руку сломала, ты меня также гладила. И почему я всегда такая дура.

И Валюша снова заплакала. Так и заснули вдвоем и кот в ногах.

Завтракали варениками с вишней и чаем с молоком. Валя уже спокойно рассказала, как все было.

Каждый день был счастливый, он дарил ей цветы, возил в Киев, отдыхали в разных красивых местах у моря. Через месяц он признался, что женат, но это ничего не значит, они в процессе развода. А еще через месяц потребовал, чтобы Валя сделала аборт, иначе он не сможет спокойно развестись, жена заберет все его деньги. В больнице, на следующий день после аборта, виновато сообщил ей, что возвращается в семью, все-таки у него там трое сыновей.

Ночью Светочка плакала, наконец-то ее организм наполнился влагой. Но было очень больно, слезы вытекали с песком из души.

Автор Екатерина Яковлева
16. 08.2020. Одесса.