Ходил недобрым и молчаливым
В тот день, который стал роковым:
Когда он слился с чужим заливом,
Мою любовь обращая в дым.
По стылым углям бывшего рая,
Сквозь запотевший прозрачный мир,
С душой разбитой шла, умирая,
И превращая себя в эфир.
Была похожа жизнь на ужастик,
Внутри бурлила дикая смесь:
Сердцебиения чёрный пластик,
Неутолимая горем спесь.
«Иуда светский», пароль поставил,
Чтоб не влюблялась в иных я лиц.
Но те следы, что внутри оставил,
Я трансформирую в боль страниц.
Ведь я большая, гордая птица: —
Во тьме не дам себе утонуть.
Пришлось на свет мне назло родится,
И проходить столь тяжёлый путь.
Но поменяется вектор жизни,
Расставит время всё по местам,
Гряда видений над ним нависнет,
Он осознает ошибку сам.
Поймёт, как сильно его любила,
Была всех ближе, и всех нужней.
Собрав в котомку две пачки силы,
Пойдёт на голос из прошлых дней,
В безумном темпе, чумной скиталец,
По серебристым осколкам лет,
«На чердаке», проведя анализ,
Вернётся в место, где был согрет.
Частицу сердца пришлёт ватсапом
И постучится в знакомый дом.
Он не из тех, кто берёт нахрапом,
Но и не скромный юнец, притом.