Вспомнилась такая история.
Я делала свой первый годовой отчет, а качестве начальника планово-экономического отдела, для главного бухгалтера это тоже был первый «ее» годовой.
Лишь зам. главного уже в этой должности проработала лет десять. Прекрасная женщина, прекрасный специалист, но по натуре именно «зам», сама это прекрасно понимала так что работать было комфортно.
Обычно экономисты и бухгалтера как бы немного в состоянии войны, но у нас сложилось все нормально. Мало того, что по работе, но и в плане нормального общения, но это так, для полноты картины.
Так вот у зама, особенно в момент волнения, все было на «О», она уроженка Вологодской области, давно жила на Донбассе, прекрасно понимала и сама говорила на нашем «суржике», но в волнительные моменты родное прорывалось.
Как Штирлиц говорил Кэт:
— Мама будешь кричать по-русски.
Отчет надо было везти в область и там как-бы еще сдавать, процедура не быстрая, назначали дату, два района до обеда, два после, а там живая очередь, кто быстрее доедет, расстояние-то у всех разное.
Надо ли объяснять, что мы горели желанием приехать первыми, ведь это наш первый!
Такси заказали на 5 утра, январь, темень, заезжает по адресу от таксопарка. Каждый разобрал свои бумаги к себе, больше всего, естественно у главного, такая себе миленькая тяжелая посылка, еще большеформатная.
Утро, с мандражем от холода и нервов сажусь, первый адрес мой, забираем зама, она тоже, волнуясь, ожидала и выскочила из подъезда, на ходу застегивая пальто.
Подъезжаем к дому главного, свет горит во всех окнах, сигналим — никого, еще раз.
Открывается калитка, подбегает главный, в ночнушке и кофта сверху (уже странно), буквально подвывая на ходу, распахиваем одновременно дверцы машины, у нее настолько запухшее лицо, что вместо глаз щелочки, едва можно разобрать:
— Я никуда не поедуууу…
Разворачивается и убегает в дом.
Немая сцена, мы смотрим друг на друга, тут зам быстро садится и захлопывает дверцу. У меня вообще шок, заглядываю, она сидит крепко вцепившись в сумку и как-бы выставив ее наперед, глаза круглые:
— Не пОйду, там пОкОйник…
Ну так у нее сложилось.
Она сидит, я стою возле машины, перевожу взгляд на водителя, как бы теплится какая-то надежда — мужчина, но отвернулся и рассматривает что-то в темном окошке…
Ну значит мне надо идти. Сказать, что испугана — так нет, просто все настолько выпадает из реальности, что как и эмоций нет.
Захожу во двор, входная дверь распахнута, прохожу коридор, краем сознания отмечая, что он весь в обрывках бумаги, захожу.
Картина маслом — главный лицом вниз на разобранном диване и уже не рыдает, а как бы подвывает на одной ноте, в другом конце муж сидит у курит, молчит и смотрит на меня ничего не выражающим взглядом, в кресле дочка, во что-то кутается и тихонько тоже подвывает. Это, так сказать, первый взгляд. Опять смотрю на каждого, в голове медленно — трое, все здесь, а где покойник?, потом сразу вопрос немного меняется — а кто покойник?
Хорошо, что не успела ляпнуть.
Муж:
— Тут понимаешь какое дело, собака отчет испортила…
Ничего не доходит, кроме идиотской мысли — так это собака покойник?
Просто стою, смотрю, молчу.
Тут главный вскакивает, хватает меня за руку и ташит в коридор:
— Смотри!
Смотрю — везде разорванная бумага и что? И тут начинаю узнавать знакомые формы…
Оказывается, главный с вечера решила все бумаги положить сразу возле двери, чтобы как-только так сразу.
А в январе установились холода, не очень привычные для нас, и муж иногда пускал собаку спать в коридоре, а не в будке. Так он и сделал на этот раз.
Собачка, а это действительно была небольшая собачка, была рада, а тут уще нашла себе развлечение — когтями драть бумагу, шуршит, хорошо…
Нам еще довольно повезло, это уже в машине дошло, когда разбирались, что все было перевязано и сверху и снизу картонные вставки, но что смогла — выдрала.
Отчет представлял собой жалкое зрелище с этими обгрызенными и ободранными боками и разбросанными везде клочками.
Да, я такого в жизни не то, что не видела, а даже подумать не могла.
Но в действительности, конечно не считая внешнего вида, ценного пострадало на удивление мало. Но, опять-таки, это стало ясно потом.
Что делать?
Рядом главный опять начала подвывать, причитая:
— Я сейчас повешусь, нет, сначала повешу эту сучкууу…
Тут у меня потихоньку начали включаться мозги, ну, во-первых, честно говорю испытала огромное облегчение от своего вчерашнего решения, свой отчет тащить домой, а не в общую кучу (вечером машину отвезла только ее, ну и отчет, естественно), во-вторых — покойника нет, а вешаться зачем?
Говорю — быстро собирайся, едем.
Никакой реакции, воет и все. Смотрю на мужа, он подходит и резко выплескивает воду из ковшика в лицо.
Помогло, хотя бы затихла. С горем-пополам, совместными усилиями одеваем и сажаем в машину наперед.
Сама назат к заму с несчастным отчетом, она даже не смотрит, что я с трудом затаскиваю, просидев где-то минут 20 в страхе и неизвестности, нервно спрашивает:
— Кто пОкОйник?
У меня приступ нервого смеха, хохочу и не могу остановится, приговариваю:
— Да отчет наш годовой покойник!
Смеюсь до слез и спазмов в животе так, что уже разворачивается таксист и наконец подает голос:
— Так ехать в область будем или сразу в дурку? Одна воет, другая ржет, третья трясется!
Будем, конечно.
Пока доехали, разобрались, что потери меньше, чем думалось вначале, но как-то объясняться надо.
Мои бухгалтера заняли круговую оборону и сказали, что к начальнику на ковер не пойдут.
Мне же, после всего пережитого, почему-то абсолютно это не было страшно.
Я зашла, и потом долго вспоминали, сказала:
— У нас собака отчет съела (почему именно съела?), но все живы.
Потом, конечно, все было более внятно, но долго нам потом вспоминали это «собака отчет съела».
А с замом у меня появилась фраза, вначале понятная только нам, ну, а потом и всем рядом, если предстояла работа, которую ну очень не хочется делать, мы смотрели друга на друга и кто-то первый не выдерживал и говорил:
— Не пОйду, там пОкОйник…
И начинали хохотать.