Такая Жара,
что и в страны Магриба не езди.
И слепнешь и глохнешь от крути небесных литавр.
Неделя пройдёт: —
бледнолицее прежде
Предместье
от флирта сирени,
ревнуя,
темнеет, как Мавр.
Висит паутина,
чтоб страстно и гостеприимно
красиво
интриги
привычно плести на земле
в Пространстве,
похожем на выжатый цвет мандарина
и в День,
что Жар-птицею
вязнет
в янтарной смоле.
Сквозь обморок Солнца
и клёнов лиловые тени,
глотая дымком разнотравья пахучий кальян,
представишь
античный Коринф
в упоительной лени.
А ближе Восток —
Рубайят сочиняет Хайям.
Сегодня и ветра —
любого —
не будет, похоже.
Зависла и спит
на лету
высоко стрекоза.
Такое, наверно,
бывало в Крестовом походе.
И будет ещё —
на планете
в созвездии Пса.
Неважно совсем, как зовут окружающий Полис.
Пусть Время — иное,
по сути, —
ты именно тот, —
ужаленный сильно —
Крапивой маянских околиц,
подобной Жарой
лишь в другой приснопамятный год.