Великая миссия. о Джулии
Предназначение… Смысл жизни… Что это такое Почему каждый человек хотя бы раз в жизни задает себе вопрос: зачем я появился на свет Божий И что же нужно сделать для оправдания своего существования дескать не зря прожил, не даром небо коптил
А разгадка — вот она, совсем рядом. Оглянитесь по сторонам, посмотрите на тех, кто вас окружает, и вы поймете, возможно, в чем ваше предназначение.
У нашей героини Джулии, к примеру с постижением смысла жизни нет никаких проблем, как впрочем, и у ее соплеменников — волнистых попугайчиков. Для чего этот симпатичный народец разодет в пух и прах в разноцветные перышки Зачем ему клюв крючком, хвостик торчком, когти, как у электромонтера, хитрые глазки и умная голова
А вот, оказывается, для чего. На их родине в Австралии, таких птичек великое множество. Одно время их даже истребляли, как воробьев в Китае, считая вредителями посевов. Но сейчас справедливость восстановлена, и на попугайчиков больше не охотятся. И «реабилитированные» с новой силой занимаются исполнением своего священного долга. Происходит это так: налетит шустрая щебечущая стайка на верхушку пальмы и ну работать клювами и лапками. Не столько едят, сколько разбрасывают, раскидывают кусочки фиников, шелуху, семечки. Шум, гам, свист, суета… Тут и мертвого разбудишь. А джунгли не дремлют. Чуткое ухо слышит, зоркий глаз видит, тонкий нюх не подводит. И торопится, бежит, ползет разнообразная живность, которая не умеет так лихо обрабатывать роскошные столовые пальмовых рощ, и пирует вовсю под раскидистыми деревьями, подбирая съестное, буквально упавшее с неба. А, набив себе, брюшко и блаженно засыпая, эти бескрылые бедолаги наверняка бормочут слово благодарности своим крылатым «кормильцам».
Вы, вероятно, обращали, внимание, что очень часто вместе со словом «инстинкт» употребляют определение «великий». Так оно и есть — инстинкт велик. Посудите сами.
Рано утром, проснувшись, почистив перышки и спев благодарственную песенку поднимающемуся солнышку, Джулия, как всегда, рвется в бой. Это дает о себе знать великий инстинкт. Наша красавица начинает усердно клевать свои зернышки, не забывая разбрасывать энное количество за пределы кормушки. Прикончив первое блюдо, она принимается за второе — кусочек хлеба, всунутый между прутьев клетки. Дверка жилища Джулии постоянно открыта, и поэтому птичка выбирается наружу, цепляясь за прутики когтями, как заправский монтер (и это на высоте в 20 раз, превышающий ее рост!), и вот крошки хлеба уже летят во все стороны. Первобытные чувства переполняют Джулию, и она развивает кипучую деятельность. Издает боевой клич и поднимает страшный хай, призывая всех ползающих и бегающих разделить с ней трапезу. А сама, сознавая ответственность и важность своей миссии, озирается по сторонам: что-то не видно благодарных сотрапезников. Наверное, крику и крошек маловато. И с утроенной энергией трудяга принимается за работу.
Хозяин, страстный поклонник Джулии, увещевает любимицу: «Успокойся, милая, тут некому ползать и кусочки подбирать, я бы помог, но…» И тут «милая» мгновенно срывается с места, с разлета хлопается хозяину на плечо и начинает заталкивать ему в рот крошечки и зернышки. Тот протестующе мычит, отворачивается в сторону. Но не тут-то было! На тебе! Вот! Ешь! Джулия перемахивает на другое плечо и все-таки умудряется втолкнуть зернышко в сомкнутые губы. Что же не сделаешь для любимого существа Приходится, вздыхая и охая, жевать угощение и еще благодарить: «Спасибо, спасибо, Джулия!».
А той уже некогда слушать. Она опять в клетке — надо успеть подсыпать нуждающимся крошек и про себя не забыть. Смотришь и удивляешься: то ли она между делом кормит окружающих, то ли сама ест в свободное от работы время.
Полчаса продолжается битва с хлебом. От шума и крика проснулся еще один обитатель квартиры. Черепаха Тортила, всю зиму проспавшая в старом валенке, оказывается, почуяла приближение весны, выползла из своего укрытия и уже заносит лапку над порогом кухни: «Здравствуйте, а вот и я», — заявляет она всем своим видом и, тяжело передвигая ноги, ползет на хлебный запах. Сонные глазки оживляются при виде мисочки с молоком и кусочками булки — любимого черепашьего лакомства. И вот, едва двигая занемевшей за зиму челюстью и розовым язычком, черепашка с наслаждением поглощает завтрак.
Но еще больше счастлива Джулия. Еще бы — миссия выполнена. Только почему так медленно идет процесс поедания Шустрая птичка пикирует на спину Тортиллы и бешено колотит клювом по панцирю: «Ешь, ешь, работай!».
Черепашка, успевшая вздремнуть, в недоумении поднимает голову и изо всех сил старается пошире раскрыть черненькие глазки. «Мама, да они сестры! — подмечает младший сын. — Смотри, как они похожи: глазки, носики…». И действительно — похожи! Носы, конечно, не очень, но глазки — как у близнецов. Вот тебе и братья-сестры! А какое нежное отношение! Пока Тортилла не поела, заботливая Джулия так и сидела на ее спине, изредка постукивая: «Проснись, поешь… давай, давай. Лентяйка!». А когда утомленная черепашечка начала разворачиваться, чтобы отправиться по азимуту «Валенок», «кормилица» восседала на ней, как ловкий наездник на лихом коне. Так и проехалась пернатая всадница в смежную комнату, под кровать, в тихую черепашкину обитель. За «такси» Джулия, разумеется, не заплатила и вернулась в свою клетку, включив двигатель и выпустив шасси. Хотела, было вздремнуть, но что-то не давало ей покоя. Какие-то запахи, напоминающие о недоделанной работе. Да что же это такое Пахло из короба, стоящего на холодильнике (мы, люди, называем такие короба хлебницами).
Джулия стремглав мчится к этому «амбарчику», с трудом упираясь розовыми пальчиками с острыми коготочками в металлическую поверхность хлебницы, добирается до узенькой щелки, откуда льется аромат свежеиспеченного батона, и припадает глазом к душистой полоске. Лапки ее на гладкой стенке короба сложены так, что стали похожи на маленькие лыжи. Она и на самом деле, как крошечный лыжник, скатывается по вертикальному откосу вниз, находит выступ раз! — поддевает его носом-крючком и воровато шмыгает внутрь.
Ура! Никого нет! Никто не видел! И лишь в обед, когда все собрались на кухне, хозяин открыл хлебницу и замер… Картину, которая представилась нашим глазам, можно было бы назвать классически — «Не ждали!» Половина буханки была раскрошена вдребезги. А Джулия, взъерошенная, со встопорщенными бакенбардами, воинственно раскрывала клюв, задыхаясь от негодования: Кто посмел прервать ее работу! Кто решился посягнуть на великий закон Природы!
Тут, конечно, пришлось: невзирая на яростное сопротивление крылатой воительницы, извлечь ее из хлебницы. Крошками потом целых два месяца кормили черепашку, размочив их в молоке. Но история на том не кончилась. Джулия с того дня стала считать хлебницу своей собственностью и не подпускала к ней никого, пока на то не будет испрошено разрешение вкрадчивым голосом. А в противном случае Джулия сломя голову кидалась в свои «закрома», пищала и царапалась, отгоняя всех и вся. Злосчастную хлебницу пришлось закрывать на вертушку и долгое время вести за хлеб насущный бои местного значения.
Неизвестно, сколько бы все это продолжалось, если бы в жизни Джулии не произошли большие перемены. Она влюбилась. Красавец-ухажер Петруша заставил ее забыть о великом Предназначении. Но про то — в следующий раз.