…Отец даже решительно направился в сторону Руслана, но она ловко поймала его за рукав пиджака и сказала спокойно, очень серьёзно, но при этом со страхом в глазах.

— Если ты ему хоть слово скажешь, то сегодняшняя наша с тобой встреча станет последней.

— Что?

— Папа, не мешай мне… я тебя прошу.

— Дочь, ты хоть понимаешь, что творишь?

— Более чем. И я тебя очень прошу сделать так, как нужно мне.

— Я всё равно должен ему сказать, тогда всё прояснится, ты поймёшь, что он тебе не нужен, впрочем, как и ты ему.

— А может, я не хочу, чтобы прояснялось?

На глазах проступили слёзы, дыхание сбилось, Эля покраснела и губы предательски затряслись. Она и сама иногда верила в то, что Руслан просто увлёкся, но когда он начинал говорить о любви, своеобразно так, смущаясь, гнала от себя эти мысли проч.

— Что происходит? — Отец даже не сразу понял, что именно так Элю задело. — Почему плачешь.

— Папа, я всю жизнь делала то, что мне говорили, беспрекословно выполняла все твои приказы и мамины прихоти. Я всю жизнь старалась вам угодить, чтобы вам не было стыдно, чтобы вы мной гордились. — Слёзы непрерывно катились по щёкам, Эля от них даже не отмахивалась, чтобы стоявший за её спиной Руслан, ни о чём не догадался. — А теперь врач сказал мне, что осталось жить полгода, а ты мне станешь указывать, с кем спать?! Или, может, мне снова угодить вам и бесцельно ходить из одной киники в другую, чтобы меня мучили всеми известными им методами, только ради того, чтобы я прожила на три дня больше, чем мне отведено? Этого ты хочешь? — Смотрела с укором, даже ненавидела отца в этот момент. — А я хочу жить, жить и любить, и чтобы меня любили. И мне всё равно нравится он тебе или нет, потому что мне с ним хорошо. Дай мне шанс, последний шанс прожить жизнь так, как хочу я. А не просто существовать.