На том берегу небо было смертельно высоким,
вода была черной, как черной бывает тушь,
которой ты пишешь стихи. Я стояла сбоку
и слушала странный голос двух наших душ.
Ты угольной той, соленой писал поэму,
как будто вода долговечнее карандаша,
как будто вода божественна и несомненна.
Я слушала, что говорит мне твоя душа.
Тот берег безрукий нас обнимал собою,
раскинувшись белым телом назад и вширь.
Ты так поэтично стоял босиком в прибое,
я слушала крики чаек и крик души.
А чайки словно бы падали, падали выше,
в смертельно высокое небо над головой.
… показать весь текст …

Закатился в ладони вечер.
Я подула в него — не дышит.
Потому что дышать здесь нечем,
Потому что дышать — излишне,
Когда в голые плечи ночи
Одиночество вцепит пальцы,
Когда в каждой грядущей строчке
Только ветер свистит по плацу.
Тишины мне осталось — хватит
Залюбить её до восторга,
Тишина — это стыль кровати,
Тишина — это хохот Бога.
Мне всё кажется — я позднею,
Вечерею, слипаюсь в куклу.
… показать весь текст …

Как зябко, огромно и точечно
он смотрит в меня со страниц,
как будто вся я жду на кончиках
почти что девичьих ресниц.
Мне светел он даже рассерженным,
мне больно, когда он бледней,
но я — нелюбимая женщина,
взметнувшая шелк его дней.
Взметнувшая, разволновавшая,
а жил — ни о чем не жалел,
грешил понемножку не тяжкими,
любил потихоньку и пел,
не знал той тревоги задушенной
за как бы чужую меня,
… показать весь текст …