Завернуться в плед, словно в жёлтый кокон,
И забыть, что в город пришла весна.
Я сижу у Бога почти под боком.
Только он никак не дарует сна.
Говорит, упряма была и ныла.
Говорит, — прогонит меня взашей.
И толпятся все, кем была любима,
Пулемётной очередью в душе

Закрыть глаза… И жить тобой и летом…
впускать жару сквозь жалюзи… в просветы…
не видеть снов… нелепых, бессюжетных…
лишь наблюдать, как вишню треплет ветер за ягоды, краснеющие ярко…
любить
тебя… и этим жить с изнанки, спускаясь с гор ничьих — моих рассветов в пучины дня заброшенного лета… на станцию, где платят ожиданьем и не целуют в губы на прощанье… а лишь безмолвно провожают взглядом, целуя
сердцем…
большего не надо: закрыть глаза и жить тобой и летом…
И никому не говорить об этом.

Начни день с белого взгляда…
впиши в него что-то с заглавной…
прими меня безымянной…
ведь это забавно — проснуться от снегопада…
которого нет… будто серый стал тёплым…
под голубым и чуть синим…
я тебя ни о чём не просила,
кроме… разве… чтобы прижился ты прямо во мне…
И я начну день с белого взгляда…
буду смотреть на тебя только нежно…
поверив, что жизнь неизбежна,
если родиться однажды…
летом… весной… осенью… или зимой.