Я тебя сохранил на фото
«Клюевы, счастья вам!», «За Клюевых только стоя!», «Горько!Горько!» На их Серебряной свадьбе тосты текли один за другим. Куча подарков, шампанское, торт, улыбки. Петряевы с вечными одами про любовь, Клюшниковы, тесть, теща, двоюродные тетки, братья. Настя, как всегда, ослепительно улыбалась, принимая поздравления и подарки. Рядом с ним она казалась совсем крошечной: в нежно-розовом платьице с высокой прической, в туфельках-лодочках и бесконечными синими глазами. Николай вежливо держал ее за локоть, коротко целовал под пьяные тосты родни, но любовался, любовался… Гости тогда разошлись очень поздно, благо впереди мелькали два выходных. Много пили, много ели, много разговаривали. Но хоть и дата была ИХ общей -почему-то особое внимание уделялось его (теперь уже бывшей) жене. Настя, Настенька. Все такая же девчонка, как и двадцать пять лет назад. Двадцать семь, если быть точным и аккуратным в мелочах. Слава и Мила-свидетели их бракосочетания с радостью вспоминали высокого брюнета и миниатюрную блондинку. Николай Клюев и Анастасия Барышникова. Он-гроза всех дворовых мальчишек, бывший боксер, коммерсант, сумевший впоследствии создать неплохой бизнес. Она-тонкая, улыбчивая девушка, которая в миг покорила бравого парня Клюева с первого взгляда. Приятель затащил Колю в кино. Настя с подругой пришла также на последний сеанс. Их встреча была обычной, банальной. Но Николай, с первого взгляда влюбившись в «белую лебедь», уже ни за что не захотел отпустить ее от себя. Ухаживал долго. Пытливо. Настойчиво. Сейчас он уже и не скажет точно-любила ли его Настя по-настоящему? А может он, как и всегда, со своей ужасной прямотой не дал ей шанса опомниться? Подумать. Но два года свиданий до глубокой темноты, ее письма, полные нежности и тоски, обиды, если не звонил. Что же это было?
Николай сидел за кухонным столом, перебирая одну за одной фотографии из альбома. Сколько же их тут! Откуда? Настя всегда трепетно относилась к семейным традициям. Первый день рождения старшего сына-годик. Настя тогда в первый раз сама испекла смородиновый пирог. Она так волновалась, что не спала всю ночь. Бережно укрывала сына, протирала от пыли мебель, проветривала квартиру, чтобы и сыну, и мужу было комфортно. Пирог был наивкуснейшим. Он до сих пор помнит его сладко-медовый вкус. Тогда почему семнадцатого июля, в день рождения долгожданного сына, он не сказал ей ни слова благодарности? Не считал нужным? Гордыня? Гордость? Сантименты не для мужиков?
А вот и фото. Алешка сидит довольный на руках у тещи. Он и Настя рядом. Улыбаются.Счастливы. Николай только сейчас увидел, что Алешка точная копия жены: хрупкий, маленький, светловолосый. Но это тогда.
А вот они уже вчетвером. Он взял отпуск в конце июня и они махнули на юг на машине. Первый автомобиль. Первый раз на море. Дети радовались как сумасшедшие. Настя тоже. И сама она была сумасшедшей матерью и женой. Николай с грустью вспоминал, что тогда за две жаркие южные недели жена ни разу не отдохнула по-человечески. Готовила, убирала, стирала. Купалась, конечно. Но что за купание, если на правой руке висит Алешка, а на левой — Олеська? Только он, как король, восседал в шезлонге, пил ситро и покрикивал на семью. «Папа устает, малыши!», «Леша, Олеся, пошлите втроем на пляж -папа спит!» Настя как могла оберегала покой его, детей. Он САМ так хотел. Он САМ так просил. Посадил дома талантливого врача и красивую женщину, всучил фартук и детей. Да, Николай работал на износ. Тащил в семью все — от гвоздей до новомодного кухонного гарнитура. Оплачивал кружки и секции, наряды дочери и спортивный лагерь сына. Он не заслужил вкусный ужин для себя? Рыбалку в Астрахани? Баньку с друзьями? Настя и не оспаривала его право на личное время. Она заботливо кормила его солянкой, пекла смородиновые пироги на Пасху, лепила пельмени на первое января, собирала сына в школу, дочку на танцевальный конкурс.
Снова фото… Настины именины. Они собрались с друзьями в сосновом лесу-варили уху, гоняли в футбол, пели песни. Настя играет на гитаре, волосы собраны в длинный хвост. Он никогда не замечал (или не хотел замечать), какие у нее длинные, музыкальные пальцы. Она необыкновенно пела. Ее чарующий голос и свел Николая с ума тогда- в далеком сентябре, в кафе «Пломбир» за двумя шариками мороженого. Мужчина вяло улыбнулся и поцеловал черно-белое изображение.
Олесе восемнадцать. Жена сама сшила ей платье к знаменательной дате. Эх, и шалунья все-таки она -эта Олеся! На семейном портрете снова четверо-он с Настей в обнимку, Олеська с Лешей за руку. Идиллия. Леха тогда никак не хотел обнимать сестру. Еще чего! Гонор! И снова Настя. Она со своей прирожденной тактичностью и обаянием. заботой и нежностью спасла ситуацию. Фото вышло на удивление теплым. Лешке было уже двадцать, а все туда же. Фырчал на сестру, как и он/, на Настю. Подай, принеси, не хочу, не буду. Жена была в белом, как невеста. Олеся — в синем платье. Он с сыном в серых костюмах, а в руках у Олеси огромный букет ромашек-его подарок. Надо в рамку бы вставить. Ах, да. Такое же фото стоит на комоде в зале. Невнимательный он.
Мужчина и не заметил, как потерял все. Правдивее будет сказать не все. А только ЕЕ-светлую, умную, любимую, стройную женщину, которую когда-то называл своею женой.
После широкого празднования их Серебряной свадьбы прошло ровно полгода, когда Настя сообщила. что хочет развестись. Он, по привычке, наорал на жену, хлопнул дверью и даже не стал слушать, обозвав попутно ее «дурочкой и занудой». Настя, как и все эти годы, кротко смолчала, но наутро, когда он вернулся от приятеля, повторила просьбу о разводе. Просила прощения за все, честно призналась, что любит другого человека, просит ее отпустить, так как дети взрослые и выращены достойными людьми, а она хочет еще побыть счастливой и нужной.
Николай слушал ее тихий, вкрадчивый голос, смотрел на дрожащие пальцы, которые теребили подол домашнего платья и не верил своим ушам. А она была несчастлива все это время? Все двадцать пять лет? Настя плакала и снова, и снова просила прощения. У него. Детей.Бога. Он кричал, что набьет морду разлучнику, что не хочет носить рога и настроит детей против нее. Но понимал, что ведет себя по-дурацки. Как вел себя по-дурацки двадцать пять лет совместной жизни, унижая женщину всей своей жизни. Мать любимых и любящих детей, которые, кстати, быстро приняли ее сторону. Он стал не нужен? Вот так, заботясь о них, отдавай все и вся семье?!
Николай приходил в себя мучительно. Постоянно болела голова от напряжения и досады. Дочь обнимала его и говорила, что искренне любит их обоих также крепко и нежно. «Но, пап, мама несчастлива с тобою. Отпусти ее, пожалуйста. Она ведь еще такая молодая. И красавица!» Красавица! Его красавица. С точеной фигурой, ошеломительными губами и сводящим с ума голосом. «Пап, ну ты сам подумай-сколько можно криком выбивать себе место под солнцем?" — вразумлял уже давно помудревший Лешка.
„Криком место под солнцем“. От этих слов Николай, казалось бы, постарел лет на сто. А почему раньше, намного раньше нельзя было сказать это, дети? А ты, жена моя Настя? Почему же ты молчала долгие годы? Если я неправ, почему нельзя было сказать в лицо!» Пап, а ты когда-нибудь кого-нибудь слышал кроме себя? Ведь весь мир крутился вокруг тебя. А мама? Она в первую очередь женщина. А потом все остальное",-почти плакала Олеська. «От твоих приказов становилось дурно, отец!"-срывался на крик сын.
Только Настя все также молча плакала, обнимая его за стальные плечи и обещая никогда не забывать.
Развелись они быстро. Настя уехала туда, где снова стала той девчонкой из далекого прошлого: с мягкой извиняющейся улыбкой, теплым взглядом синих глаз и искренним смехом. Новый спутник оказался неплохим мужчиной-под стать ей-спокойный, но твердый и мужественный. Тоже врач. Тоже имеет двоих детей. Тоже развелся. Видно, счастье надо выстрадать так, чтобы потом оно начало приносить свои плоды: мир и покой душе.
С фотографии на Николая смотрела пара небесных глаз. Он отчетливо вспомнил день, когда она призналась ему в любви. Как всегда, смущенно и кротко. Он поцеловал ее теплые губы и поклялся никому не отдавать. Она обняла его на шею, встав на цыпочки, и поклялась никогда не уходить. Все-таки любила.
С этой мыслью Николай провалился в сон. По морю из ромашек к нему бежала тонкая девушка с красивым именем Настя.
Ольга Тиманова, Нижний Новгород.