Здравствуй, звезда, и на многие-многие лета!
Ветром попутным к тебе неустанно лечу я.
Холодно, тёмно в пути, бесконечность свирепа,
Здешнее время, совсем, ну совсем не врачует.

Впрочем, не жалуюсь — сердце зато из металла.
Что ещё нужно для жизни комете не старой?!
Чуточку страсти, тепла — и уже засверкала.
Жди, дорогая, вселенной обласкана, здравствуй.

Вижу, я вижу тебя — живоносную деву..
Светом попутным лечу — пролетаю туманность.
Только дождись, опаляясь дыханием древним.
… Здравствуй, родная, до встречи полвечности — малость!

И когда неизбежность тобой овладеет от скуки…
Что бесстрашие ей? А на смех и «угу»!
Полетишь надо мною, раскинувши белые руки,
Так, как я никогда… никогда не смогу.

Не смогу, захотев. Не смогу, от себя убегая.
Не смогу, умерев и явившись по-новой не здесь.
Не смогу, если скажут — Дарю небеса, дорогая!
Я наверное знаю, что это великая месть.

Было б проще всего из божественных мыслей родиться
Вот такой же невзрачной, податливой и
То корабликом плыть, то парить самолетиком-птицей…
То забыться стихом, то сгореть безвозвратно в любви…

Она пришла по спелым льнам за чьей-то ветреной судьбою,
И нетерпением больна и с тем — прекрасна.
— Бог с тобою!
Живи, рожденная в огне! Живи, безумная, игриво
Витая в кипенности-дне, плескаясь в ночи жгуче-дивной.
Живи мгновением росы, не потревоженная взглядом,
И словом суетным, как стыд, обезображенным не ядом,
А невозможностью своей!.. Тебе позволено отныне
Иметь немерено ролей — от вдохновенья до гордыни…
Тебе всё выдержать одной дано!..
Она пришла нагая
Под новорожденной луной,
Желаний собственных не зная…