World peace на раз-два-три

Меня раздражают пустые идеи.
Да, что там, меня просто рвет наизнанку.
Ползти по дерьму, ничего не имея,
Но ставить все выше безумную планку.

Нет, время не доктор. И время не лечит.
Залить свою ярость в пустынной квартире.
Бесцельные взгляды, красивые речи.
Про свет и добро. И про мир во всем мире.

Про счастье, про «Бога», про светлое «может»,
Про то, что вокруг все не плохо, а «средне».
Наверно спасет, а верней — уничтожит,
Давно бы пора. Мне наскучили бредни.

Текущим гнильем затопить крематорий,
Надеть на намордник веселую маску.
Бессвязная тина ненужных историй,
Набитая в череп людей, под завязку.

Меня раздражает бессмысленность истин,
И вопли кретинов: «Я здесь, наготове!»
Да, «мир во всем мире», всем вам ненавистен,
Он строиться будет из плоти и крови.

Он строиться будет на месте сражений,
На трупе героя (а, может, дебила?),
Из пороха, грязи, и яда по вене,
Ведь мир во всем мире — большая могила.

А, что ожидалось? Пионы и розы?
Магический флер орхидей и гортензий?
Режиму живые остались угрозой,
А, вот мертвецы, не имеют претензий.

Мы дети режимов, гнилья, эмпиемы,
Куем суррогатов железного строя,
Сражаться за мир проржавевшей системы:
Подохнуть за мир — вот удел для героя!

И поле сраженья затянуто вонью,
На черных мундирах блестящая ласа.
За светлое завтра отправить на бойню,
А после сжечь тонны червивого мяса.

Блестящие ленты из стали атласной,
До неба — чуть ближе. Сознанье — чуть шире.
Как это прекрасно, как это прекрасно!
Погибнуть бесцельно за мир во всем мире!

Торжественным маршем, по трупам и пыли,
Железные тени восторженных копий.
И мир во всем мире цветет среди гнили,
Под знаменем светлых и милых утопий.

И, можно бы верить в наивное чудо,
Извилины выправить в новой программе.
Сомнения, страхи? Зачем и откуда?
Да только плевать. Это пыль под ногами.

Считают до трех из проверенной нормы,
На «раз» — начертание пиксельной схемы.
На «два» — построение смыслов и формы.
На «три» — устранение главной проблемы.

Размеренно, тонко и с долей эстетства,
Ломают и рушат привычные взгляды.
Где целью, любые оправданы средства,
Там мир во всем мире, не знает пощады.

Быть может, я слеп. Может это ошибка.
Быть может, что средства не так уж и плохи.
Система решает изящно и гибко,
Что мир на пороге волшебной эпохи.

На небе расставлены белые метки,
Мы выстроим счастье из плети и кляпа,
Высокие стены, решетки и клетки,
И мир идеальный в три легких этапа.

На «раз» чьи-то тени идут к изголовью,
На «два» — лязг затвора, на «три», как в спектакле,
Знамена и флаги заблеваны кровью…
Что было на «три», всем понятно, не так ли?