Сухонький, высохший в хворостинку старичок внезапно раскатистым басом:
— Маргарррита!
Идущая впереди дама оглядывается:
— Что? Вы мне?
— Не вам, — говорит старичок и рукой показывает, мол, иди, куда шла.
И снова:
— Маргарррррита!
Голубиная стая всполошено срывается с места, дребезжат оконные стёкла.
Непонятно, как в столь тщедушном организме угнездился львиный рык.
— Маргаррррррррита…
Из-за дома выстреливает счастливая Маргарита, мчится галопом, рыжая, с чёрными подпалинами и несуразно большими ушами, явно унаследованными от затесавшегося в родословную бассет-хаунда.
— Вот она какая, радость моя! — говорит старичок и смотрит на меня выжидательно.
— Красавица, — говорю, — видно же, что красавица.
— То-то же! — довольно говорит старичок. И улыбается.
Уши взлетают как крылья, ещё чуть-чуть — и Маргарита оторвётся от земли и воспарит над разбуженной утренней улицей, поманит за собой своего старичка и вместе с ним унесётся в небо, в ту сторону, где, очевидно, ещё больше счастья