Рвали по живому, прямо с корневищем,
Силы не жалея, наломали дров.
Был когда-то хутор куреней под тыщу,
А теперь деревня, пятьдесят дворов.

Да и в той полсотне казаков по роду
Посчитать по пальцам — хватит и руки.
Остальные — пришлы, но поскольку «мода»
Ноне на «казАков», тожедь казаки.

Понавесят цацки, аки папуасы,
Вырядятся в справу, как на маскарад
(Самый главный козырь — алые лампасы!),
Меж собой «гутарят» на москальский лад.

Их не гложет память, что в лихие годы
Настоящих наших местных хуторян
Выкинули напрочь, словно с огорода
Вострою косою скошенный бурьян.

Им бы на вопросы, почему в станицах,
Хучь уже немало миновало лет,
Но молчат и досить деды-очевидцы,
А чего боятся? — поискать ответ.

Не понять, как страшно признаваться деду,
Что его батяня шёл за беляков.
Лишь в восьмидесятых стали по секрету
Доставать из схронов снимки казаков.

Долг живущих ныне — не забыть былое,
Не забыть ни капли, ой да никому.
Чтоб детей да внуков племя удалое
Не по ложным книжкам знало, что к чему.

И на шляхе этом первая задача
Нам судьбу направить в правильный виток —
Вновь деревню сделать хутором казачьим,
Чтоб вконец не высох, не иссяк исток.

Евгений Юрьевич Меркулов