Она поменяла номер, страну и стрижку.
Он больше ее не найдет ни в ЖЖ, ни в Твиттере…
Ее приглашали давно поработать в Питере,
А ей все казалось, что это, наверно, слишком…

Она тренирует гордость и силу воли,
Скучая, но оставаясь вне зоны доступа,
И тешится мыслью, сколько, должно быть, боли
В нем вспыхивает, если он не находит подступа.

Ее накрывает страхом или азартом,
Когда она держит симку свою потертую,
И борятся в ней желание вставить карту
С желанием выстоять, так и оставшись гордою.
… показать весь текст …

за возможность хоть час о тебе не думать
я плачу ему ужином и постелью.
не звони — моя «люмия» на бесшумном,
и я дико пьяна отворотным зельем…

я готова открыться, прильнуть, раздеться…
его длинные пальцы — мечта хирурга.
ими он мне делает что-то с сердцем —
может быть, удаляет тебя оттуда.

чайник греется… в теплом халате сижу, лохматая,
и моя тишина обнимает меня до хруста.
научившись любить эти ласковые объятия,
понимаешь: просторно и тихо — не значит пусто.
тишина — это я. я с собой обнимаюсь мысленно,
у меня же есть я — исповедоваться и слушать.
неужели порой мы настолько себе бессмысленны,
что меняем себя на ненужные рты и уши?
полюбить себя. строго, но верно, тепло и искренне.
быть как солнце себе, если туча с дождем нависла.
когда веришь в себя, не коришь себя, не вредишь себе,
то куда-то бежать от себя не имеет смысла.