Фашист зверел. Пылали хаты.
Спасенье — лес! В нём все, кто мог,
Приют искали. Автоматы
Строчили смертью вдоль дорог.
Бежали матери и дети,
И старики. Среди болот
Ночь переждали. На рассвете
Сквозь чащу двинулись вперёд.
А этим показалось мало
Деревни, выжженной дотла.
В звериных душах зло вскипало,
И жажда крови вслед гнала.
…Гонимы страхом, без дороги,
По бурелому и кустам…
Бежать, идти… Не держат ноги…
А смерть за ними по пятам…
И вдруг: «Соседушки, простите,
Прости, любимая родня…
Спаси вас Бог! Сто лет живите!
Бегите дальше… без меня.»
С родными наспех попрощалась,
С поклоном осенив крестом.
Ушла. И тут же потерялась
Из глаз в орешнике густом.
Брели в тупом недоуменье,
Без слов. Без мыслей. И без сил.
А вскоре выстрел в отдаленье
Лесную глушь насквозь прошил.
Тревожным эхом раскатился
В суровой сумрачной тиши.
И кто-то шёпотом взмолился
За упокой её души.
«Прими, Господь, — звучало кротко, —
Рабу твою… грехи прости…»
Лявониха, простая тётка,
У смерти встала на пути.
Хлебнув невинной крови, ворог
Погоню повернул назад.
Ей сколько было? Может, сорок,
А может быть, и шестьдесят…
А звали как? Жена Лявона —
Лявониха, и все дела.
Так повелось… Свои законы,
Свои привычки у села…
Десятки лет той страшной были.
И сколько их, печальных мест…
Но где Лявониху убили,
Знал стар и мал. Дубовый крест
На светлой просеке-поляне
Стоит доныне, тих и сед.
Уже спасённые селяне
Все там, где нет ни слёз, ни бед…
И не ответит век вчерашний —
Навстречу смерти сделав шаг,
Как знать могла, что шаг— не зряшный,
Как знала — примет выкуп враг…

Copyright: Клавдия Семеновна, 2017
Свидетельство о публикации 117 051 209 178