..предпочтительнее закрыть глаза и смотреть душой, но. всегда это «но» поперек горла.

У ангела есть оправдание — он был отвергнут бездушно мной.
Пытался, искал сто нелепых поводов, бируши скупал упаковкой.
А я, всякий раз, как в последний, в крылатого острой иголкой,
С агонией в цвета осеннего листопада бестыжих глазах.
Мне ж тихо шептал:"С тобой. я с тобой."
И вновь выносил из огня на ослабших руках.

В момент, когда нужно смотреть лишь одною озябшей душой,
Я жадно впивалась очами и голос был важен до дикого крика,
Мне чуждо, мне странно, мне главное — до ошалелого хрипа!
Сгореть, как сгорает под утро из воска свеча.
Мне ж тихо шептал:"С тобой я. с тобой."
… показать весь текст …

Привычное дело — спиной ощущать клинок,
Который/уже не считаю, со счета сбилась/
Втыкают, с надеждой, чтобы не билось,
Да не гоняло под ритм кровоток.
Обычная практика — выдержать боль,
/Нет, громкое слово, забытое/, кстати,
Моя ассертивность — в вечернем платье
С улыбкой на шрамы кидает соль.

..У меня с многоточием личные счеты.

Аллергия на сотни вопросов, которым ответа не важен глас.

Что же ты, королева, уныло гримасничаешь в прохладе зеркал?
Вечность сидишь на фаянсовом троне да не отводишь глаз.
Кто тебя, Вашество, страстью своею когда пытал?!

Крепость отстроила — не подойти, не пробраться внутрь!
Наворожила льда, стражей наставила у ворот. Окстись!
Делаешь вид, что по душе твой придворный убогий шут.
А по ночам вином запиваешь царскую сучью жизнь.

Власть не прикроет вуалью всю горечь твоей королевской тоски.
… показать весь текст …

Я живу в стране дураков. У меня в кармане — четыре сольдо.
Я болею хроническою тоской да не вылитых вовремя рифм.
Шут с печалью в глазах — завершающий тонкий штрих,
Безупречно привычный, с сомнительной праведной пользой.

Город в ритме своем не заметит, как сменит сезоном сезон,
Сколько звезд, покидая погост, возродятся еще с нуля.

у меня есть четыре сольдо.
И корона. продажного короля.

Да набатом откуда-то бьющий по венам звон.

Среди сотни тех фобий, что я износила до дыр в голове,
Есть одна с опостылившей частотой в посещениях:
Я ужасно боюсь неожиданно вдруг постареть,
Да скукожиться резко, без права на причащения.

Я готова кричать, просыпаясь в холодном поту
От оскала маразма, склероза и прочей напасти.
То, что к этому, верное дело, однажды приду,
Вынуждает меня разрываться на доли и части.

Когда тысячи горьких морщин изуродуют душу, тогда
Пусть я стану песком, пеной в море, невидимым ветром…

Я боюсь стать старухой. Старухою не по годам…
… показать весь текст …

Вдох, до хруста ребер, оскал усмешки — Ну где ж ты, Бог? Зри же, отче, как чада твои, в искусстве карать, превзошли тебя!
Обреченно, вросла затылком в кирпич стены, тень моя, боится, но не отводит глаз.
В пересохшей клепсидре осталось времени на глотОк, вечность пасынку не подарит и полуднЯ,
Шесть свинцовых невест в хороводе обоймы к рассвету обречены возлюбить по команде «огонь» мой истрескавшийся каркас.
Коль никак не утонет тот, чей удел — петля, кто поверит в байку, что в поле не воин, когда один,
Кабы знал наперед — запасался б надеждой впрок, только это наверное был бы уже не я…
Из земли мы вышли, в нее уйдем, мы и есть — земля! Босоногая джига на битом стекле судьбы,
Вороненое дуло, ком сердца, да пыльного неба клок… ПЛИ!!! На моем барабане сектор -«начать с нуля»…

У Мальвины есть преданный пес с лиловым бантом
И дом.
Есть набор из тарелок да чашек фарфоровых.
Здорово.
Есть тетрадь для письма и гусиное есть перо.
Есть Пьеро.
Тот, что любит ее и готов все сносить проклятья.
Есть платье,
На котором от Гуччи блестит клеймо.
И авто.
Только смотрит Мальвина, губу закусив слегка —
Пу-с-то-та.
У Мальвины нет сердца.
С куклами так всегда.

Абрикосовый джем на простуженных жизнью губах…
После горького сладкое чудится пустошью приторной.
Трудно верить в беспечное счастье, однажды упав.
И не легче, не лучше прикончить сомнения выбором.

Без порезов не спрячешь немую гордыню в горсти…
/даже если узнаешь о ранящей боли заранее/
От озноба разлук обручённых виной не спасти —
Двое разной дорогой пройдут сквозь одно испытание.

Абрикосовый джем, а в глазах белый ветреный стяг…
Между нами сгущается в сумерках сонная патока.
В лживом пряничном домике бывшие чувства в гостях —
Улетай, пока крылья не слиплись от горечи сладкого.

Чаша разлуки когда-нибудь переполнится
И полетит со всей дури о стену. Я,
Как-то пыталась не помнить, да только помнится,
Резать хотела, да рваные все края.

Хлопья с небес — подошли все сроки,
Ленточки на деревьях выцвели, вуаля.
Как мне даются последнее время строки
Знаю лишь только я.

С жалостью смотрит Бог, равнодушен дьявол.
Чуда не будет — это вердикт двоих.
Меня остается все меньше со мною рядом.
… показать весь текст …

И на шее моей остается след от твоей убивающей нежности, что семь бед? у меня ответ на любую твою неизбежность и не спеши, я еще дышу, я еще вижу тени твоей остатки. Не грехами — собой грешу, да по кругу к тебе обратно, да по капле глотаю соль, не приправленную усладой.
Даже боль без тебя — не боль. И когда я скажу «не надо», ты затянешь удавки петль так, чтоб время остановилось.
Даже смерть — не такая смерть. Бьется?Нет.
.
никогда не билось.

Это ни проказа, ни вирус — это порода, которая в тебе с первых секунд сидит.
Кто-то играет в искусственную свободу, а ты уже научился ее ценить.
Когда у других лишь задатки чести в момент, что втоптали в грязь. У тебя
Врожденная аллергия к лести, и стойкая вера лишь в самого себя.
Одним подавай марципаны в склоках, и хмель от Пино Нуар через ложи труп.
Тебе же и с голодухи сдохнуть спокойнее, чем из подлых рук.
И это ни хворь, ни зараза в язвах, не выскочки прихоть в угоду моде.
Главное, ничего и доказывать-то не надо.
Это, как не крути, по-ро-да.

Мальчик мой, мне на этой планете позволено все!
Нет причин, как и, собственно, нету и следствий.
Я себя посадила в незримую глазу клетку,
Я и прутья грызу ее тоже сама. Ничего-ничего,
Ты привыкнешь к такому раскладу, мой светлый.

Дышишь? Нет? Я тебя научу, это очень легко и просто:
На счет раз — принимаешь мой фОртель и вдох,
Полминуты молчишь, так любой бы не смог,
А потом выдыхаешь, без счета на два и, возможно,
Это только спасет, а не крюк, заколоченный в потолок.

С сумасшедшими тяжко, мой м…
… показать весь текст …

Скажи мне, мой жаждущий справедливости рыцарь, ты смог бы убить во спасение
Своей же истрепанной вЕтрами жизни? Ты смог бы доказывать правду свою
После шага, когда одна мысль о содеянном бьет через линзу прицела
Со снайперской точностью. Смог бы, скажи, мой отчаянный рыцарь, я жду.
И если ты в силах — ответь: для чего тебе я, для чего это бешенство в жажде
Дышать моей крови соленым дурманом, меня распинать вновь и вновь на кресте?!
Я больше не чувствую боли, мой ад — оказаться чувствительной снова однажды.
Скажи мне, мой рыцарь неведомой истины, сколько той правды в тебе?!
И можешь убить. Мне не жаль своей жизни, коль это единственное решенье,
Я выберу смерть, как покой, если выбор останется только за мной и тогда
Ты будешь доволен. Ты будешь доволен, мой рыцарь, убивший во имя спасенья?..
Прицелься и.

Разрисую тебе во всех красках, открою все спектры невидимых глазом оттенков:
Я урод, я ужасна в своем понимании мира и хуже — не сыщешь при свете луны.
Ты однажды не сможешь обратно, не выдержишь и заорешь, поставленный к стенке,
Я же буду с иронией на губах наблюдать за игрою в шарады и происки сатаны.

И не жаль, и не щемит в груди, не терзают остывшую душу страданий любые позывы,
Нет ответа на возглас немой твой и истеричный в глазницах вопрос «почему».
Не стучит где-то слева и ветер не страшен в своем беспощадном порыве,
Я уже сотни лет в этом теле балансы выписываю на отвесном краю.

Я мертва. Прочь, беги, без оглядки, без хлипких надежд — убегай во спасенье,
Ярко ядом сияет помады ухмылка во след тебе, слышишь, беги! хей! бе-ги!!!

На стекле нет испарины от дыхания, нет расплывчатой даже тени и.
… показать весь текст …

Пусть я буду невеждой, пусть я стану совершенно беззащитной перед жизнью и опытом ее, только бы избавиться от этого одиночества, что безупречно примеряет роль учителя.

Бог с тобою, мальчик, со мною — озоновая дыра,
Пропасть, яма, обрыв — черт возьми, что угодно!
Визуально жива, слышишь, я визуально жива!
А де-факто я всею ступней в преисподней.

Не ищи оправданий, их праведность — мнима,
Сто иллюзий сожгут твою веру в меня на корню.
Две слезы на бесчувственной рожице мима,
Да остывшее «будет» на завтрак к утру.

Немо, глухо, ослепше — обычная цепь позолоты,
Что, окутав небрежно, рисует знакомый сюжет:
… показать весь текст …

И пока одни мечтают, в ознобе трясясь, чтобы их наконец согрели да теплом одарили уютным,
Я вдыхаю холодный воздух и жду, когда меня уже полностью заморозит ноябрьский хлесткий ветер.
Ты еще не научился стряхивать грязь, которая липнет к подошвам, клочьями и комками — лип-нет.
А я научилась не выть на луну и не скулить от соли на ранах, оставленных плетью.

Я столько раз да плашмя, со всей дури, падала, задыхаясь в агонии боли, сдирая колени
В кровь, поднимаясь, сгрузив все остатки изношенных сил, что со счета собьёшься, забудь.
Ты еще веришь в жестокость пули, летящей в тебя, достигающей своей цели,
А я отношусь к ней, как к сладкой возможности подвести черту и закончить по кругу путь.

Вот в этом и разница, детка, в этом невидимый диссонанс наших с тобою «завтра».
Ты ненавидеть еще пытаешься, а я уже не умею и этого чувствовать, се-ля-ви.
В тебе еще столько света. в тебе еще столько его! Я ж читаю мантры,
Чтоб он прикасался тенью ко мне. как опиум для больной души.

Не ходи в мой потертый от времени мир, не стремись и не думай об этом,
Там давно серебрится холодная изморозь вечных туманов и вечных потерь.
Там застывший не начатый праздничный пир, захрусталенные букеты,
Там остывшая правда и приторность, превращенная в колкие льдинки. Поверь,
Нет убогого более вида, нет громче немого молчания птиц, голосивших когда-то,
Ты не будешь сражен, но есть риск истощить все тепло и уже не вернуть.
И не спрашивай, как я дышу здесь — рывками скупыми набатными,
Да в желании, чтобы на вдохе уже наконец-то застыть вместе с миром. Уснуть
И не помнить.
Не знать.
В общем, ты не ходи.
Не ступай.

пристрели меня.
Я доверяю тебе сей штрих.
я доверяю тебе не позволить мне больше
Дышать.Впрочем, условный расстрел,
Исключительно для своих,
Тех, кто поверил в меня, будто можно
Жить, да вынашивать мысли предел.

Я тебе разрешаю.
Стреляй, ты умеешь, ты профи.
Ты совсем не похож на того, кто слегка
Испугается, пожалеет, может
Дрогнет, случайно, рука,
но!
… показать весь текст …

Вот ты, вроде, утром — нормальный мужик —
Бодренько вставал бы под звон будильника.
А она, будто век на сухом пайке, да в крик,
Хочу, орет, сексом тебя будить, миленькай!

На завтрак тебе бы, как всем, остывший чай,
А то и его отсутствие (ничего необычного).
А она тебе, мол, ненавязчиво так, невзначай:
Давай повторим. И ластится кошкою, неприлично так.

К обеду, привычное дело, сербать кислых щей,
В кафе, где в обслуге — студентка Дарья.
А она тебе смс «приезжай скорей, ну скорееей!
Я, говорит, пару часов, как по твоим губам скучаю!»
… показать весь текст …

Кажы мне, мой милы, кажы.
Хоць глупствы, абы тольки голас не змоук.
Я з сотни нягОдных пружын
Зроблена зараз,
Зломлена зараз.
Напэуна, рашаючы крок,
Напэуна, не звАбиць адной.
Ад сцен адыходиць, як рэха, циш,
Пунцовых каменчыкау мрой,
Халодным маучаннем,
Гаротным маучаннем.
Кажы мне хоць што. не маучы.
.
Рассказывай, милый, рассказывай.
… показать весь текст …