Опершись безупречной ножкой о парапет, она говорила: «Ну зачем тебе знать о том, кто со мной до тебя? Ну, Володя, ну, пара Петь, был и Саша, твой тёзка, и залётный старлей Артём. Я ведь, в общем, собой недурна, вполне, и присяги не приносила монастырю. Ты спросил — и я лишь поэтому говорю. Но ведь это на дне. Это прошлое — всё на дне».
Я трагично молчал, только голову в плечи вжал, сам себе говоря: «Только ревность являть не смей!», и стоял на ветру, тихо корчась от сотен жал, под болезненными…