Наш мир, как большой жёсткий диск, и на нём
Я скромный и маленький КЛАСТер…
Меня не пугает системный дурдом,
Ведь КЛАСТь я на всё это мастер!

Во всех концах планеты,
Во все века и сроки,
Чем выше кабинеты,
Тем низменней пороки…

Чуждых ценностей целому скопу
Мы ответим сурово и метко:
На окно, что открыто в Европу,
Мы поставим москитную сетку!

Он страшный, злой рассказчик!
Зачем в него взирать?
Я не включаю «ящик»,
Чтоб в «ящик не сыграть»!

В чём суть натуры графомана?
Он чрезвычайно плодовит.
Он пишет… Пишет неустанно,
Но до сих пор не знаменит!

От чувств страдает он избытка,
Они велят ему писать!
Так в чём же есть его подпитка?
Его живучесть, так сказать?

В сети всё больше графоманов.
Мне их писательский психоз
Напоминает наркоманов,
Что бред несут от сильных доз!
… показать весь текст …

Я помню чудные мгновения,
И не доволен я их малостью,
Но согрешить поползновения
Всё чаще гасятся усталостью…

Как не вини во власти сволоту,
Я к «патриотам» более в предъяве!
Сгубило украинскую мечту
Извечное стремление к халяве!

Я Вам спою, нарушив Ваш покой!
Я Вам налью, тоски сорвав покровы!
И хоть уж Вы, увы, больны не мной,
Но мной Вы точно будете здоровы!

Мне редко звонят мной любимые лица…
Я, кажется, всеми забыт…
Но, стоит надолго в сортире закрыться,
Как тут же мне кто-то звонит!

Она стихи любила Губермана!
Они кружили голову её!
Её ломало, словно наркомана,
В жестоких муках сочинить своё!

Но стих никак не мог её устроить:
То слог не шёл, то смысл был надуман,
И чтоб её хоть как-то успокоить,
Я звал её: «Моя ты «Губервуман»!

О, как мудра еврейская душа!
Я лишь один пример вам опишу:
Евреи носят пейсы при ушах,
Чтоб сложно было вешать им лапшу…

Хотел бы на Таити я летать!
На яхте плыть в ночной карибской тьме!
Но не могу… Ведь срок мне отбывать
Пожизненно в финансовой тюрьме…

Давным-давно во Франции, в года её былые,
В тавернах и в местах, довольно злачных,
Придумали французские евреи чаевые,
Чтоб не давать ни винных, ни коньячных…

Пустота из вещей, скажем, странных!
С нею быть надо настороже.
Пустота не мила мне в карманах,
Не мила пустота на душе…

Не желаю я в пафос скатиться,
Но до ужаса хочется мне
Было пусто чтоб в каждой больнице,
В детском доме, в казарме, в тюрьме…

В Одессе летом тянет всех к воде!
Ныряют с пирса те, кто посмелее!
А если кто заходит по нужде,
То море лишь от этого теплее!

Не стоит изрыгать на мир проклятия!
Ведь в нём всё гармонично сопоставлено!
И, слава Богу, наша пи#добратия
Обильно #уесестрием разбавлена!

Он был зачат Надеждой и Сергеем,
И обладал талантом он вселенским,
Как хорошо, что Саша не был геем!
Кем были бы тогда Онегин с Ленским?

Прошу за стихи не считать меня поцом,
Себе ведь отчёт отдаю я сполна,
Что да, я - не «русской поэзии солнце»!
Но, может быть, где-то я в чём-то луна…

P. S. С Днём Рождения Вас, Александр Сергеевич!!!

Мне трудно со «вторыми половинками»,
В моей крови дух юмора одесского!
К примеру, с современными «блондинками»
Я обсуждать пытаюсь Достоевского…

У женщин независимых глазёнки не сияют,
Ведь злого одиночества сжимает их петля,
И раз в году их бренные тела осеменяют,
Довольно издевательски, в июне тополя…