Глупо жгли мы дух и тело
раньше времени дотла;
если б молодость умела,
то и старость бы могла.

Жар любви сменить морозами
норовит любой народ:
обосрёт, засыпет розами,
а потом — наоборот.

Кто без страха с реальностью дружит,
тот о ней достовернее судит:
раньше было значительно хуже,
но значительно лучше, чем будет.

Надеюсь, я коллег не раню,
сказав о нашей безнадежности,
поскольку Пушкин слушал няню,
а мы — подонков разной сложности.

Я был изумлен, обнаружив,
насколько проста красота:
по влаге — что туча, что лужа,
но разнится их высота

Мы у Бога всякое просили,
многое услышалось, наверно,
только про свободу для России
что-то изложили мы неверно.

Очень горек судьбы поворот,

но кого призову я к ответу?

Ибо старость — она уже вот,

а обещанной мудрости — нету.

Давили землю сапоги,

и шли поработители;

то Русь калечили враги,

то собственные жители.

Когда всё хрупко, слякотно и зыбко,
и ждать чего угодно можно вдруг,
случайного попутчика улыбка —
отменно упрочняет мир вокруг.

Наш век успел довольно много,
он мир прозрением потряс:
мы — зря надеялись на Бога,
а Бог — Напрасно верил в нас.

Красоте не дано отнимать,
а уродство — конец и разруха:
жизнь дарует красавица мать,
а уносит — косая старуха.

Зря не печалься, старина,
печаль сама в тебе растает,
придут иные времена,
и все гораздо хуже станет.

Порой оглянешься в испуге,
бег суеты притормозя:
где ваши талии, подруги,
где наша пламенность, друзья?

Идеи равенства и братства
хотя и скисли,
но очень стыдно за злорадство
при этой мысли.

Все темы в наших разговорах
кипят заведомым пристрастием,
и победить в застольных спорах
возможно только неучастием.

Заглядывая в канувшее прошлое,
я радуюсь ему издалека:
уже оно красивое, киношное,
и даже театральное слегка.

Стало тише мое жилье,
стало меньше напитка в чаше,
это годы берут свое,
а у нас отнимают наше.

Внезапное точное слово
случайно прочтешь у поэта —
и мир озаряется снова
потоками теплого света.

В небо глядя, чтоб развеяться,
я подумал нынче вечером:
если не на что надеяться,
то бояться тоже нечего.

Все дороги России — беспутные,
все команды в России — пожарные,
все эпохи российские — смутные,
все надежды ее — лучезарные.