Хоть и не было фоток.
И храм был не полный.
Был домашний очаг.
И он всех нас согрел.

С Рождеством, дорогие!
Мы прошли испытанья.
Каждый в меру и силу.
В общем, кто как сумел

Тихо Время струится с небес.
Растворяется в Вечности год.
И, как замер под звёздами лес,
Пусть душа перед тайной замрёт.

Это после родится молва
И взойдёт в наш домашний уют.
А пока что про Ночь Рождества
Только Ангелы в небе поют.

Но уже виден свет до зари,
Захватила пол неба звезда.
Только благоговейно замри
На секунду, на миг, навсегда.

Мне стало нравиться молчать
Беречь свой мир, не распыляться
Хлам лишний в душу не вносить
На добрых мыслях замыкаться

Вокруг так много суеты
И оградить хочу я душу
От многого, что предлагает мир
И выбирать, кого мне слушать

Мне стало нравиться молчать
И этому учиться надо —
Подумать, прежде чем сказать
И иногда ответить взглядом.

Всё может быть ещё наоборот,
Ты думал станет холодно и страшно,
Но снег идёт, но снег себе идёт
И укрывает белым страх вчерашний,
И очень скоро будет новый год.

Тебе ещё покажется смешным
Весь этот опыт нового взросленья,
Вот видишь, свет. Иди, иди за ним —
Свободный, голый, словно в день рожденья.
Не думай, что тут было бы твоим.

Когда полюбишь всякую печаль,
Когда не будет мир остроконечен,
… показать весь текст …

Пора бы жить — не выживать,
А жить и вышивать по шёлку
Сквозному. Смотрит ангел в щёлку,
А значит, будут заживать
Легко и просто ранки все
И все сердечные болячки,
И, если ты не склонен к спячке,
Увидишь мир во всей красе:
И шёлк лазоревых небес,
И непримятый снежный хлопок
Извилистых, неторных тропок,
Ведущих из лесу и в лес.

А с небес, что чисты, как вначале,
Опустился мой ангел печали.
Он меня целый день опекает
И во все мои нужды вникает.

Озабочен моими делами,
Он меня обнимает крылами,
Терпеливо меня утешает
И слова со слезами мешает.

А накопленье тишины
Шло так неисчислимо долго.
Что сердцу сделались слышны
На небе ангельские толки,
И тот, кто так давно отвык
От громких слов и формул строгих,
Постигнул ангельский язык.
И начал лепетать о Боге.

И воцарилась тишина,
Какой душа ещё не знала.
Как будто полная луна
Внезапно озарила скалы.
Как будто бы из глубины
Взошло всё то, что в ней сокрыто,
Что много более луны
И звёзд толпы многоочитой.

Объяв собою высь и дол
Связав узлом все жизни нити,
Над царством плоти Дух взошёл.
Её всевластный повелитель.
И вся враждующая тварь
… показать весь текст …

Где очевидцы тех времён,
Когда он был в неё влюблён —
Те небеса, лучи и птицы —
Времён счастливых очевидцы?
Где тот, кто скажет: «Помню, да!
Она была так молода,
И он был юн, и так сияли,
Завидев их, и близь, и дали,
И, за руки держась, они
Прошли стремительно сквозь дни,
И, сто шагов бесшумных сделав,
Они ушли из тех пределов.
Она ещё видна вдали,
А он совсем ушёл с земли.

Похолодало. Как-то враз похолодало…
А накануне осень ливнями рыдала
О чем-то давнем, безнадёжно запоздалом,
Шагая тихо по пролескам и увалам.
…Ты с ней страдала и чего-то ожидала.
Но стая птичья в синем небе пропадала
Над речкой тихой с потемневшим красноталом.
Похолодало. Как-то враз похолодало…

Склевала росы сизокрылая синица,
Мороз на сердце синим инеем ложится.
Тебе не спится в эту ночь, и мне не спится.
Не возвратиться ничему, не возвратиться.
…Туман в лощинах белой кипенью клу…
… показать весь текст …

Мне снова снилось - я домой летела,
дверь открывала в голубой пролет,
где теплотой пронизывало тело,
где ждут меня все ночи напролет,
где свет горит в медлительной конфорке,
и золотая трещина в стене,
где запах детства, дорогой и горький,
который больше не придет ко мне.
И что мне делать с этой переменой?
Куда спешит земное колесо?
И так далек квадратик во вселенной,
единственный, где мне прощали всё.

Мне чудится осеннее наитье —
примолкший сад, промокшее крыльцо,
сплошных дождей серебряные нити,
и поцелуи в мокрое лицо.
И отраженье желтых фонарей
на тротуаре влажном и блестящем.
И сладость сентябрей и октябрей,
всё то, что нынче кажется мне счастьем.

Осенний дождь блестящими занозами
Усеивает бледные дома.
Что может быть непоправимей осени?
Одна неотвратимая зима…

Ноябрь. Одна заветная забота
У замерзающего естества:
Дожить до зимнего солнцеворота,
Хоть как-то дотянуть до Рождества.

А там — простор!.. И в снеговом завале
Синицами затенькает во мне:
Перевалили. Перезимовали.
Крещенье. Значит, скоро быть весне

На стене барака ближе к февралю
Появилась надпись «Я тебя люблю».
Чёрным цветом, жирно, криво, от души…
Когда Бог толкает под руку: «Пиши!»
Незнакомый Фёдор, жив он или нет…
Надпись на бараке много-много лет.
То цвели черёмухи, то метель мела…
Надпись продолжалась ярко, как могла.
Видимо — гудроном, тем, что лечат крыши…
«Фёдор» — чуть пониже. «Я люблю» — повыше.
Вот уже заброшен старенький барак,
Сорваны все двери, и в окошках мрак.
Но на жёлтых досках, криво, как всегда,
Буквы проступают через все года.
… показать весь текст …

А я люблю ноябрь! Он так хорош!
Загадочен, силен и лаконичен.
Растрепанный, как хиппи в брюках клеш,
Он к внешнему суров и безразличен.

Он сбросил маски все и стал собой,
Не разглагольствуя о смене декораций,
Он только наслаждается игрой,
И не срывает массовых оваций.

Он прост до пустоты и в этом прав,
И одиночеством своим не тяготится.
Он замер, будто что-то осознав,
Но миг — и мир опять преобразится!
… показать весь текст …

А первый снег летит серебряно в записках —
Из Царства Божьего, где дух родных и близких
Так белоснежно держит с нами связь
Путём иносказания, где святы
Страдания, трагедии, утраты,
Бессмертьем чистых смыслов становясь!
А первый снег летит сияньем чистых смыслов —
Из Царства Божьего, небесно землю выстлав
Записками родных, что так близки!..
И я читаю первоснега почту,
И я питаю чистых смыслов почву,
И в этом смысле таю вглубь строки.

День влажен и слоист
И полон тайных сил,
И падающий лист
Полнеба заслонил.
Как будто пол-лица
Закрыл усталый мим,
Чтоб знать не до конца
Всё то, что мы творим.

Кто-то ждет не дождется прихода Мессии,
Кто-то ищет спасенья в обрядах жрецов,
Я не против богов, но я верю в Россию,
В мою землю, политую кровью отцов.
Да, я верю в Россию по-прежнему свято,
Вопреки предсказаниям разных кликуш,
Что кричат то и дело: «Россия распята», —
Ведь и Гитлер уже репетировал туш.
В девятнадцатом веке горела столица,
И в нее покоритель въезжал на коне.
Что с того? У врагов обморожены лица —
Победила Россия в жестокой войне.
Стало модным теперь, упражняясь в нападках,
Поднимать на страницах всю тину со дна:
… показать весь текст …

Да как же можно, как же можно
Так поступать неосторожно
И говорить начистоту
Про боль свою и маету,
И сообщать на что надеюсь,
И в чьих родных объятьях греюсь,
У тишины всё это красть
И на листок бумаги класть,
Рискуя тем, что вдруг найдётся
Шутник, которому неймётся
Втоптать листочек этот в грязь,
От смеха тихого давясь.