День серый, пасмурный, дождливый,
Но он наполнен не тоской.
Нет, мне совсем не сиротливо —
Во мне растёт такой покой!
Мне б только шёпот капель слушать,
Теряя счёт часов и лет.
Слепящий внешний свет приглушен,
Но внутренний, глубинный свет!
Меж мной и лесом нет границы.
Душа согрета мягкой тьмой.
И можно молча погрузиться
В лес или — внутрь себя самой?..

А листья летят, и летят, и летят
Крылатою лёгкою стаей.
Октябрь на исходе. Густой листопад.
Лес молкнет. Мой лес замирает.

А сердце готово следить без конца
За медленным листьев паденьем.
Я чувствую ясно дыханье Творца
В безжалостном ветре осеннем.

О, Дух, возносящий стволы к небесам,
Пространство провей и расчисти!
Ты часто бываешь безжалостен к нам —
Дрожащим, трепещущим листьям.
… показать весь текст …

Когда глубоко живешь, нельзя не почувствовать хотя бы смутно, своей связи с бесконечностью.
Прежде всего это обжигающее чувство: всё — живое.
Не только человек, не только животные, нет, всё — деревья и небо, река и море, и свет…

Стать лёгким, точно лист осенний; подобно дрогнувшей звезде,
мелькнуть в мгновенном устремленьи — быть всюду и не быть нигде.
Ветвей дрожащих позолота — немеющее торжество.
Нет ничего, кроме полёта. Помимо Духа — ничего.

И был ты грешен или не был,
Дай Богу в сердце заглянуть!
Ведь грех смывается всем небом,
Прошедшим насквозь через грудь.
Пусть только полнится молчанье
И будут вновь глаза тихи.
В душе, вместившей мирозданье,
Не умещаются грехи.

Почему мне время так мешает —
Весь его неумолимый ход?
Почему мне надо, чтоб без края,
Чтобы был забыт, потерян счёт?
…За домами, голосами всеми
Лес молчит, вершинами шурша,
Может быть, и вправду не на время,
А на вечность создана душа?

Нас тянут каменные гири.
Мы связаны. Таков закон.
Но в этом тяжком смертном мире
Есть чистый колокольный звон.

И тот, кто смог его расслышать,
Идет к нему сквозь тяжесть дней,
И чем он ближе, тем он тише,
И чем он тише, тем мощней.

И где-то на последней ноте,
Где смерть уже изнемогла,
Кончаются законы плоти
И расправляет Дух крыла.

Раскинулось небо над гладью морской.
И в нем — еле видная птица.
Огромный, вобравший все небо покой
Внутрь сердца готов уместиться.
Мы в мир этот вечный приходим на срок.
Нам места дано так немного!
Но жаркого сердца чуть видный комок
Баюкает целого Бога.

Дойти до самоустраненья
Вот так, чтоб сделалась слышна
Не боль твоя и не сомненье,
А только эта тишина.

И без усилия, без боя,
Как нежность в сердце, свет — в окне,
Так Бог проступит сам собою
Вот в этой полной тишине.

Есть тайна тишины. Есть тишь великой тайны.
Пока не замолчишь, не отворится вход
Во внутренний покой —
в тот мир необычайный,
Который вечно есть, который не пройдёт.
Есть тайна тишины. Замри с благоговеньем —
Откроется тебе такая глубина,
Что всё, что прежде знал, покажется лишь тенью,
Лишь путанной игрой обманчивого сна.
Знакомый мир пришёл сейчас к своей границе,
И вот перед тобой — таинственная тишь.
Ты не войдёшь в неё, но плавно отворится
Дверь сердца твоего, и ты её вместишь

Не надо ни умения, ни силы —
А лишь Любовь, которой нет конца.
Как это просто — Господи, помилуй —
Подставить душу под поток Творца!

Не торопиться, о, не торопиться…
Деревья вверх идут, не торопясь.
Парит, на небе зависая, птица.
И тихо ткется со звездою связь.
Неторопливо тянется дорога,
И долог путь кружащихся ветвей.
Не пробежать бы только мимо Бога
И мимо бесконечности своей…

Настоящее чудо это не то, что поражает воображение,
а то, что преображает нашу душу.

Бывает свет как море. Море света,
Открытый, полный светом небосвод.
И в нём, смешав все даты и приметы,
Душа в простор незнаемый плывёт.
И мы лишь этим погруженьем живы.
Ты вынырнуть из света не спеши.
Ведь жизнь и есть вселенские разливы
И светопроницаемость души.

Меня оправдывает фуга Баха.
Не знаю как, но в час, когда она
Звучит, с души снимается вина.
Мне больше не до боли, не до страха,

Как только начинается токката
Или тишайший медленный клавир,
То больше нет ни «впредь» и ни «когда-то» —
Сейчас, в сей миг творится Богом мир.

Какая мощь и тишина в органе!
И, Господи, какая правота!
И я причастна к акту созиданья,
И я сейчас с моим Творцом слита.
… показать весь текст …

Когда затопит синева
Дрожащий теплый вешний воздух,
Когда улягутся слова
В свои оставленные гнезда, —

Закончится круговорот
Часов и дней, тревоги полный,
И будет слышно, как растет
Жизнь средь великого безмолвья.

И мысли, тайны не дробя,
Замрут, как слуги у порога…
Тогда душа придет в себя
Или, точней, вернется в Бога.

Вдали стихает шум мирской.
В окошке тихо и глубоко.
И натекает в дом покой,
И натекает небо в око.

И сердце ощущает вновь
Свое незримое богатство;
И натекает в грудь любовь,
И миру есть на чем держаться.

Все бедствия исчезнут в одночасье,
И отойдет, потонет вся тревога.
Все, все неважно — было бы согласье
Души и Бога.
Согласье мироздания с миродержцем,
Согласье бега с осью неизменной,
Согласье каждой мысли с ритмом сердца,
Согласье сердца с ритмами Вселенной.