Богачи бывают пресыщены, но не насыщены.

Великое светило! К чему свелось бы твое счастье, если б не было у тебя тех, кому ты светишь!

…А не игра ли все это? Не участвуем ли мы в каком-то непонятном спектакле, где у каждого своя роль? И потому, даже лишившись чего-то очень важного, проживаем день за днем как прежде, без серьезных ошибок и промахов, лишь за счет техники и усвоенных ловких приемов.

Трудно надеть намордник на пса, если ему на голову надели корону.

Мы живем в век консервов, нам больше не нужно думать. Все за нас заранее продумано, разжёвано и даже пережито. Консервы. Остается только открывать банки. Доставка в дом три раза в день. Ничего не надо сеять, выращивать, кипятить на огне раздумий, сомнений и тоски. Консервы.

Быть может, Бог, сотворивший все это, — зол и не приемлет собственного своего творения, быть может, Он смеется над ним и злорадствует? Нет, Он не может быть зол — Он, сотворивший косуль и оленей, рыб и птиц, лес и цветы и зимы и весны. Но трещина прошла по всему творению, оттого ли, что вышло оно несовершенным и злосчастным, оттого ли, что, может быть, именно эта брешь и тоска человеческого бытия есть некий особый замысел Божий, оттого ли, что это есть семя Врага, первородный грех? Но почему же тоска эта и неудовлетворенность — грех? Разве не рождается из нее все прекрасное и святое, создаваемое человеком и возвращаемое Богу как благодарная жертва?

Свобода — это не безответственность и не жизнь без цели.

Чтобы возвыситься над человечностью, надо сохранить в себе человечность…

Мы не знаем, когда мы умрем. И мы думаем, что жизнь — это неистощимый колодец, хотя все случается только несколько раз. Очень малое число раз. Сколько раз вы можете вспомнить какой-нибудь день из вашего детства? Тот самый день, который стал неотъемлемой частью вашего существования, без которого вы не можете представить себе свою жизнь? Наверное, четыре или пять раз, возможно и того меньше. Сколько еще раз вы будете наблюдать полнолуние? Возможно, раз двадцать. И тем не менее, все это кажется бесконечным.

Сначала людей делят, потом дураков умножают.

Старая притча о стаде моржей: сотнями лежали они на берегу, пришел охотник и стал одного за другим приканчивать дубинкой. Объединившись, они могли бы легко раздавить его — но они лежали, смотрели, как он, убивая, подходит все ближе, и не трогались с места: ведь убивал-то он всего-навсего соседей — одного за другим.

Без причины не существует ни любовь, ни ненависть.

Столько курящих развелось, что впору открывать «уголки для некурящих»

Богатые приобретают активы.
Бедняки и средний класс — пассивы, которые считают активами.

Бороться за чувство вообще бессмысленно.

Наибольшая из всех безнравственностей — это браться за дело, которое не умеешь делать.

Пенсионную реформу делать будем…
Там есть где разгуляться…

Энтузиазм и любовь — дети надежды, презрение и ненависть — дети разочарования.

Когда мы действительно что-то начнем понимать, мы уже слишком стары, чтобы приложить это к жизни, так оно и идет — волна за волной, поколение за поколением, и ни одно не в состоянии хоть чему-нибудь научиться у другого.

Все происходящее ныне отнюдь не ново. Все это уже случалось много раз. Ложь, вероломство, убийства, Варфоломеевские ночи, коррупция, порожденная жаждой власти, нескончаемые войны… История человечества писана слезами и кровью, и среди тысяч обагренных кровью памятников сильными мира сего лишь изредка встречался один, осиянный серебристым светом. Демагоги, обманщики, братоубийцы и отцеубийцы, упоенные властью себялюбцы, фанатики и пророки, мечом насаждавшие любовь к ближнему; во все времена одно и то же, во все времена терпеливые народы наталкивались друг на друга и бессмысленно творили убийство… во имя императора, во имя веры, во имя коронованных безумцев… Этому не было конца.