«Все жильцы нашего многоэтажного дома знали кто такой Кошмар. Так звали нашего дворового кота. У Кошмара было три любимых занятия: драка, поедание мусора и, если можно так сказать любить.
Все это, совместно с уличным образом жизни, оставило неизгладимый след в жизни Кошмара. Во-первых, у него был только один глаз, а на место второго зияла дыра. С этой же стороны у него не хватало уха. Его левая нога когда-то была сломана и срослась неестественным образом, из-за чего всегда казалось, что он сворачивает налево. Он давно уже потерял свой хвост, от которого остался только постоянно дергающийся маленький обрубок.
Кошмара можно было назвать полосатым, если бы не желтые струпья, покрывающие его голову, шею и спину. У всех, кто встречал его на улице, вырывались одни и те же слова: „Какой КОШМАР!“. Детям запрещали его гладить, а взрослые швыряли в него камнями, поливали из шланга, когда он пытался зайти к ним в квартиру, и хлопали дверью по лапам, если он не хотел уходить. На это у Кошмара была одна реакция. Если на него направляли струю воды, он стоял на месте и мок до нитки, пока вы не махнете рукой, и не бросите эту затею. Если в него бросали различными предметами, он сворачивал свое тощее тело калачиком у ваших ног, как символ прощения.
Всякий раз, когда он видел поблизости детей, он изо всех сил бежал к ним навстречу, отчаянно мяукал и упирался головой в их ладони, умоляя о любви. Если вы вдруг брали его на руки, он тут же начинал облизывать ваш рукав, ваши украшения — все, что попадало в зону достижения его языка.
Однажды кошмар решил поделиться своей любовью с соседскими овчарками. Они не ответили взаимностью и жестоко потрепали Кошмара. Я был в своей квартире, когда услышал его жалобные крики. Я тут же бросился ему на помощь, но к тому времени, как я его нашел, было ясно, что его печальная жизнь подходит к концу.
Кошмар лежал на асфальте, его задние лапы были безобразно вывернуты, а по морде стекала большая слеза, оставляя за собой чистую полоску белого меха. Я взял его на руки и понес домой. Он дрожал и тяжело дышал. Я видел, что каждое движение причиняет ему огромную боль. И тут я ощутил знакомый шершавый язычок. Кошмар, которому было так больно и оставалось лишь несколько минут до смерти, лизнул мою руку. Я прижал его к себе, он спрятал голову у меня в ладони, посмотрел на меня единственным золотистым глазом и+ громко замурлыкал. Даже в минуты страшной боли этот побитый жизнью кот просил лишь о капле ласки и сострадания. В тот момент я подумал, что Кошмар — это самое прекрасное и любящее существо на свете. Он ни разу не попытался укусить или поцарапать меня; он даже не вырывался из моих рук. Он просто смотрел на меня с полной верой в то, что я постараюсь облегчить его боль. Кошмар умер у меня на руках, прежде чем я успел унести его в дом. Но я еще долго держал его на руках и думал о том, как израненный и покалеченный бродячий кот смог настолько изменить мое представление об истинной и беззаветной любви и подлинной чистоте духа. Кошмар стал для меня примером жертвенности и сострадания — лучшим, чем тысячи книг, семинаров и телепередач. Я всегда буду благодарен ему за это. Он был изранен снаружи, я изранен внутри. Но он показал мне, что пришло время, идти вперед и учится настоящей беззаветной любви. Любви, отдающей все без остатка.
Многие люди хотят быть богатыми, преуспевающими красивыми и популярными; я же хочу быть таким как Кошмар.»