Я люблю, когда в тонком стакане играет золотистое вино; я люблю, усталый, протянуться в чистой постели; мне нравится весной дышать чистым воздухом, видеть красивый закат, читать интересные и умные книги. Я люблю себя, силу своих мышц, силу своей мысли, ясной и точной. Я люблю то, что я одинок и ни один любопытный взгляд не проник в глубину моей души с её тёмными провалами и безднами, на краю которых кружится голова. Никогда я не понимал и не знал того, что люди называют скукою жизни. Жизнь интересна, и я люблю её за ту великую тайну, что в ней заключена, я люблю её даже за её жестокости, за свирепую мстительность и сатанински весёлую игру людьми и событиями.

— Тише, тише, тише. Подвинься ближе. Смотри в глаза.

Я всегда была очаровательным существом, нежным, чувствительным и благодарным. И мудрым. И благородным. И таким гибким в извивах стройного тела, что тебе будет радостью взглянуть на тихую пляску мою; вот в кольца свернусь я, тускло блесну чешуёю, сама обовью себя с нежностью и в нежно-холодных объятиях умножу стальное тело. Одна во множестве! Одна во множестве!

Тише. Тише. Смотри в глаза.

Тебе не нравятся покачивания мои и мой прямой, открыт…
… показать весь текст …

Из всего удивительного, непостижимого, чем богата жизнь, самое увлекательное и непостижимое — это человеческая мысль…

Счастье… обширно и многогранно; лишенный возможности быть счастливым в одном, найдет свое счастье в другом.

Послушай все слова, какие сказал человек со дня своего творения, и ты подумаешь: это Бог! Взгляни на все дела человека с его первых дней, и ты воскликнешь с отвращением: это скот!

Самая ужасная тирания — это тирания мелочей.

даже самая незначительная доля власти… легко кружит — неразвитые головы…

Я люблю, когда в тонком стакане играет золотистое вино; я люблю, усталый, протянуться в чистой постели; мне нравится весной дышать чистым воздухом, видеть красивый закат, читать интересные и умные книги. Я люблю себя, силу своих мышц, силу своей мысли, ясной и точной. Я люблю то, что я одинок и ни один любопытный взгляд не проник в глубину моей души с её тёмными провалами и безднами, на краю которых кружится голова. Никогда я не понимал и не знал того, что люди называют скукою жизни. Жизнь интересна, и я люблю её за ту великую тайну, что в ней заключена, я люблю её даже за её жестокости, за свирепую мстительность и сатанински весёлую игру людьми и событиями.

«Мысль»

Ложь перед самим собою — это наиболее распространенная и самая низкая форма порабощения человека жизнью.

Память человека так капризна!
Вечно гнёт чего-то там своё.
На неё не действует харизма
Нет авторитетов для неё.
Много тысяч лиц проходит мимо
Лёгкой тенью удаляясь в забытьё,
Но какое-то лицо необъяснимо
Получает право на житьё.
Память человека удивляет!
То, что не просил, она даёт,
Ну, а то, что нужно, удаляет,
Словом, на хозяина плюёт!

Зрение — большая помеха для ума, как и слух: недаром на земле мудрецы слепы, а лучшие музыканты глухи.

…Искренний чистый и приятный смех, даже только весёлая, но искренняя улыбка составляют одно из украшений жизни, быть может, даже наилучшую ценность её… А что такое смех без искренности? — это только маска смеха, кощунственная в своём наглом стремлении подделать жизнь и саму правду…

Когда тысячи убивают одного, то, значит, победил этот один.

Сомнением легче заразить, чем верой.

Когда совсем не на что смотреть, то это слепота.

Вы замечали, как одинок всегда крик человека: все говорят, и их не слышно, а кричит один, и кажется, что все другое молчит и слушает.

А скажите: стремление к свободе вы почитаете пороком или добродетелью? — Весь цивилизованный мир считает стремление к свободе добродетелью, — возмущенно отозвался Я. — Я и не ожидал иного ответа от гражданина Соединенных Штатов. А вы лично не думаете ли, что тот, кто принесет человеку безграничную свободу, тот принесет ему и смерть! Ведь только смерть развязывает все земные узы, и не кажутся ли вам эти слова — свобода и смерть — простыми синонимами?

— Двадцать один, двадцать два, двадцать три… Смотри, Фома, опять фальшивая монета. Ах, какие все люди мошенники, они даже жертвуют фальшивые деньги… Двадцать четыре… А потом опять скажут, что украл Иуда… Двадцать пять, двадцать шесть…

Разве не умнее: жить, хваля жизнь, нежели ругать ее — и все же жить?

Только люди нарушают свои договоры, черти же всегда их исполняют…