ОТВЕТ ОДНОЙ УВАЖАЕМОЙ ПРЕСС-СЛУЖБЕ
НА ЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Не лучи люблю я, а излучины
с их подводным, чуть дрожащим светом.
Не была я винтиком закрученным. -
Мне ли быть раскрученным поэтом?..

Ольга Бешенковская

Верстовые столбы, верстовые столбы
от Фонтанки — до Средней Рогатки.
Это в книге моей бесприютной судьбы
на счастливую память закладки…

Город Родиной был, а не гордый союз,
как матрёшки, лукавых республик.
Здесь Растрелли растлил мой неопытный вкус
и Филипповской булочной бублик…

Верстовые столбы, верстовые столбы
от Фонтанки — до Средней Рогатки.
… показать весь текст …

Ветераны, ветераны,
ночью ноют ваши раны,
разъедает ваши раны — жизни соль:
Для того ли рисковали
и шинели надевали,
чтоб в шкафу их запорашивала моль…

Ветеран бельё латает,
потому что не хватает
денег сразу на буханку и носки…
Нет, не зря вы воевали,
зря — за всё голосовали
и раздумьями не мучили виски…
… показать весь текст …

Адмиралы — лужёные глотки
И озёрные дачи…
А сынки умирают в подлодке,
А их матери — плачут…
Мог и мой бы сейчас оказаться
В этой вязкой пучине …
К Ярославской припасть ли, Казанской —
Помолиться о сыне…
Помогите, и Боже, и НАТО,
Кто угодно — спасайте!
Адмиралы же медлят: не надо,
Сами, дескать, с усами…
Что мне, бабе, секреты военных,
Мне бы сыну — озона!
… показать весь текст …

Прага, я не могу на твоём не споткнуться пороге:
Здесь брусчатка, как реквием, скорбно звучит под ногой…
Чешский мальчик горел, а у нас проступали ожоги,
Будто Ян — это я, это я, а не кто-то другой…
Мы познали тогда: нет стыда безнадежней и горше,
Чем за Родину стыд … (Как ломило ночами висок…)
И мерещилась тень: по камням, как по клавишам, Дворжак —
Танкам наперерез, темной площади — наискосок…
На губах моих снег — голубая солёная влага…
И на русский язык откликается каждый второй!
То ль славянской душой нас простила воскресшая Прага,
То ли днесь поняла, как наивны палач и герой…
По каким бы камням кто б солдатским ботинком ни клацал,
Никуда не привёз ни свободы, ни счастья танкист…
… показать весь текст …

Господи, как он счастлив — страшно смотреть.
Он озабочен, Господи, как ты в неделю творенья.
Хоть бы в тебя он веровал, Господи… Только в смерть.
И, не поверишь Господи, — в энтузиазм горенья.
Пресс, нарастая, лязгает…
/Господи, пронеси…/
Пальцев ещё осталось на выборы и на розлив…
Он интервью даёт мне /Дай ему небеси…/,
Произнося «ударник» — будто «артист народный».
Как он сияет, Господи, — в десятидневный рай
Едет за достиженья в грохоте преисподней.
Господи, где штампуют этих, что «умирай» —
Скажешь — лишь переспросят: завтра или сегодня?..
Пресс, нарастая, лязгает,
… показать весь текст …

Снег ложится серебристый
на черненье декабря.
Помнит площадь Декабристов,
Как, свободою горя…

Первый луч — кинжалом по коре…
Господа, какие будут мнения?
Ваша честь, построиться в каре! -
Наша честь дороже, чем имения!

И, ломая палисадник,
отвергая пьедестал,
с ними вместе медный всадник
в жестком стремени привстал…
… показать весь текст …

Пожелайте мне долгие лета!
Я — песчинка нездешних морей,
Неприкаянный житель планеты,
Заблудившийся русский еврей…
Всё чужое: и паспорт, и говор,
Всем чужое — куда ни приткнись…
Без названья кубический город
Громоздится и светится ввысь!
Не почетно, но и не позорно
Поискать своё счастье вдали.
Прорастают прогорклый зёрна
Из растресканной жаждой земли
Сквозь песок, через дыбу и дамбу…
… показать весь текст …

Мы нараспев дышали Мандельштамом,
Почти гордясь припухлостью желёз…
И жизнь была бездарностью и срамом,
Когда текла без мужественных слез.
Оберегая праздников огарки,
Средь ослеплённой люстрами страны
В дни Ангелов мы делали подарки
Друзьям, что были дьявольски пьяны…
Так и взрослели: горечи не пряча,
Брезгливо слыша чавканье и храп;
И в нашу жизнь — могло ли быть иначе —
Вошли Кассандра, Совесть и этап…

Девушки моего друга,
Сколько вас было…(Только
Я не скажу вам — сколько,
девушки моего друга…)

Девушки моего друга,
Все, до одной, — богини.
(Могут ли быть другими
Девушки моего друга…)
Девушки моего друга
Вышли из пенных кружев…
(Пену сдувают с кружек
Девушки моего друга…)
… показать весь текст …

Сухая сосновая ветка —
Обглоданной рыбы скелет.
А, может быть, — живопись предка,
Скучавшая тысячу лет?
Не знаю… Бывает, но редко.
Фантазии мелок полёт.
Всё кажется: корчится ветка,
Живьём замурована в лёд…
1977

Хмурая помесь асфальта и неба.
Жактовский замок Согбенного Глеба.
Мимо — плащи по делам.
Кустики вместо готических сосен.
Что там, весна или поздняя осень,
В снеге с дождём пополам?

Впрочем, без нас по законам сезона,
Не вылезая за рамки газона,
Сбудутся все чудеса.
Сникнет, и снова воспрянет трава и
Голые заросли веток трамвайных
Зашелестят как леса…
… показать весь текст …

Я любуюсь талантом раскуривать старую трубку
В хрупкой новой квартирке,
где некому прибираться…
Так раскуривать трубку,
что комната кажется рубкой
Романтической шхуны
и немножко пиратской…
И качается пол,
и похмельная тяжесть в затылке,
И щербатая плоскость стола
под локтями поката.
И настоль неуместен
кефир в запотевшей бутылке,
Что она наполняется ромом заката.
… показать весь текст …

Советские радости: розовый шмат ветчины
Марь-Ванне достался, и вовсе не жирный, последний…
«Последний, последний!» — она повторяет и скачет,
и кажется ей, что соседка от зависти плачет
в передней.
В какие же праздники мы отродясь включены…
И сколько эмоций, неведомых в скучной, другой,
нелепой стране (и куда они время девают?)…
Последний, не жирный, такой для души дорогой, —
столь полного и совершенного счастья у них не бывает…
Так радуйтесь, Марья Иванна, что прожит не зря
сегодняшний день, и не зря закалились в блокаду:
Вам завтра молочную очередь выстоять надо,
потом — вермишель и подушечки — к чаю усладу,
… показать весь текст …

По мокрому песку — песок сухой…
Стелись и вейся, белая позёмка.
Не назову трухой и шелухой —
Уже диктанты юного позёрства
Проходят мимо раковин ушей.
Уже сентябрь — в природе, и в душе.

Опять совпали эти сентябри,
И грусть светла в гармонии с печалью.
Брести по кромке, нет, не до зари —
До той сосны… И музыкой венчальной
Закружат волны, кружевом фаты
Цепляясь за прибрежные кусты.
… показать весь текст …

1.
Баю-баю… Байки полуночные…
Спят простейшие и позвоночные,
Телефонов косенькие звонницы,
Спит луна — таблетка от бессонницы,
Лень и ум слипаются в элениум,
Спит гармонь с бравурным отоплением,
Птицы спят под шелковыми листьями,
Слышно, как ворочаются истины
С боку на бок… Мучатся и мечутся.
Спят поэты — совесть человечества.

2.
Крик «Помогите!» и жесткий бег…
… показать весь текст …

Белый снег идёт,
белый снег…
Чёрный негр идёт,
чёрный негр…
Ну и что с того,
что с того?
Бог о тобой, перо,
что о тобой?
Если б это шёл первый снег,
А под снегом шёл первый негр!
Или если б шёл белый негр,
А над негром шёл чёрный снег!
Этот белый снег —
просто снег,
… показать весь текст …

Помню, как это было: письмо — из-за рубежа…
Ну, конечно, разрезано… (Эти ли станут стесняться…)
В коммуналке соседи, на штемпель косясь, сторонятся
и швыряют картошку в кастрюли, от гнева дрожа.
Этот странный придуманный мир… Даже чуточку жалко…
Этот люмпенский пафос то ярости, то доброты.
Если кто-то помрёт — в шесть ручьёв голосит коммуналка,
и несёт винегрет, и дерётся за стол у плиты…
Где теперь вы, соседки, чьи руки пропахли минтаем,
а песцы — нафталином… Да живы ли? — Ведает кто…
Иль серд…
… показать весь текст …

М.З.

Никому ты не нужен, Орфей —
Не Морфей, не шалфей…-
Разве песнями рот прополощешь…
Боль зубная в душе засыпает сама…
Человечество больше не сходит с ума…
«Театральная площадь» — объявляет вожатый.
Мы сходим на ней.
Растворяемся в сумерках,
сходим на нет…
Но хвоста хризантема
Выдает с головой:
Это Шер (O, mon scheur!..)
… показать весь текст …

Слава богу, что так, в Елабуге,
а иначе бы шли за гробом
равнодушно смурные лабухи,
каждый — нанят, и каждый — робот.
А в Париже или в Берлинии
провожали бы языками
злыми. Платьями — сплошь павлиньими.
(Время — бросить последний камень…)
Кто травил — тот бы первый —
плаксою
над челом, что уже увенчано…
Если мазал при жизни ваксою,
возопил бы: «Святая женщина!»
Ты и так им, как Богородица,
… показать весь текст …