Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.

О чём думает мрамор, когда из него высекают шедевр? Он думает: «Меня бьют, разрушают, унижают, я погиб». Жизнь ваяет из меня скульптуру. Дадим ей закончить работу.

Бабушки не стало задолго до того, как я выучила урок, содержащийся в её письмах: выживание — это ясность сознания, а ясность сознания — это внимание.
Да, она писала о том, что кашель у дедушки становится всё хуже, что они недавно потеряли дом, что нет ни работы, ни денег, но кувшинки распустились, ящерица нашла место под солнцем и розы держатся, несмотря на жару.
Бабушка усвоила то, чему её научила трудная жизнь: успех у вас или провал, всё равно не это определяет качество жизни. Оно, качество жизни, всегда пропорционально способности радоваться.
А способность радоваться — это дар внимания.

Она всецело отдавалась тому, что делала в данную минуту. В этом есть не только своя прелесть, но и какая-то опасность. Она была само упоение, когда пила; сама любовь, когда любила; само отчаяние, когда отчаивалась, и само забвение, когда забывала.

Я думаю, что истинная трагедия человека заключается в том, что он прекрасно понимает всю мерзость окружающей его среды, но не в силах что-либо изменить.

Чем красивее женщина, тем она должна быть честнее, потому что только честностью она может противодействовать тому вреду, который может произвести ее красота.

Наибольшую снисходительность проявляет тот, кто меньше всего в ней нуждается.

Как-то раз я ходила замуж, сглупу — за приличного человека. Институт брака был закончен, и теперь я знала о себе две вещи: замуж я больше не пойду, никогда, нет, и не просите, и — да — я люблю негодяев. И это мой осознанный выбор.

Я задумалась: может быть, это не я объезжала его, может быть проблема в том, что это он не объездил меня? А может, некоторых женщин нельзя приручить? И они должны бежать свободно, без седла и узды, пока не встретят кого-то своей породы. И не побегут вместе.

Кокетство — разновидность лицемерия. Женщина притворяется, что ей нравится мужчина, только лишь для того, чтобы понравиться ему.

Он нашел губами все мои потаенные солнца: «У тебя так тепло здесь и здесь, и здесь, и здесь…»

То, что высмеивалось как суеверие в одном столетии, в другом подчас принимают за основу наук, и то, что кажется мудростью сегодня, завтра, возможно, станут считать абсурдом.

Каждая женщина подобна ветру, ее текучесть и изменчивость, ее живительная прохлада и теплое прикосновение, обжигающая страсть проникновения и леденящая кровь пронзительность — все это лишь малая толика ее способностей и воплощений, которые при ее живом и непосредственном участии заставляют пространство вибрировать, изменяться, переходить в новые формы и состояния, трепетать и рождать образы, мысли, чувства, саму жизнь во всех неповторимых ее проявлениях. Женщина — это явление особое и заметное,…
… показать весь текст …

Наши величайшие мгновения, как в добре, так и в зле, когда мы делаем то, чего меньше всего от себя ожидали.

… любовное пекло становится раем только в постели.

Если человек заинтересовал Силу, она обязательно начнет проявляться в его жизни, сначала как ураган, разрушающий тот хрупкий мирок, который человек себе создал, всю стабильность, определенность, все представления человека о самом себе, о правильности, о хорошем и плохом. И на долгий период жизнь его превратится в Темную Ночь, наполненную страданиями умирающего эго. Но на самом деле это период превращения гусеницы в бабочку. И когда все границы человека будут стерты, Сила начнет проявляться через него, преображая уже окружающий мир. И человек становится волшебником.

Сон обладает собственным космосом, собственной географией, геометрией, хронологией.

Важнее всего — это быть собой. Владеть своими эмоциями и чувствами. Играть, но не заигрываться; быть хрупкой, но уметь противостоять всему, что посягнёт на твой покой; влюблять, но не влюбляться; быть властной, но милостивой; нежной, но не со всеми. Сладкой, но для одного.
Уметь отличать «белое» от «чёрного»; умирать, но возрождаться. Это больше, чем мгновение. Это жизнь.

— Я могла бы быть лучше, но боюсь, тогда ты захочешь на мне жениться. А мне этого сейчас никак нельзя. Пока мне нужна свобода, я хочу есть ее на завтрак, обед и ужин. Нет ничего вкуснее свободы.

Хитрость-развитый ум дурака, он иначе развиться не может. Что-то типо «черный квадрат», преподнесенное новое, путь от предметного к беспредметному и разрушение стандартов.