Гномы в синих колпачках, и домашних тапочках, на подушечках лежат, сны десятые глядят. Только гномик самый младший, не желает спать, как раньше. Ножки спрятал в колпачок, а подушку под бочок. Под головку — тапочки… Спи скорее, лапочка!

Ах, сударь, Вас прошу меня простить! Мое предательство в плохих стихах строке. Ту твердость букв, что Вас обидела, возможно. Перо горячее в недрогнувшей руке — я не нарочно… Вам нет повода грустить! Я обещаю, что впредь буду осторожна! Краснею. Смайлик. Я кокетничаю? Может! Жаль, не увидеть Вам улыбку, взмах ресниц… Я обещаю Вам отныне мягкость гласных! И только радостных общения страниц. Капризной барышне простить, я знаю, сможете, ее непостоянство. Дружба? Вы согласны?)))

Тот, кто не поймёт друга при любых обстоятельствах, не поймёт его никогда

Укрываясь облаком молчания, на окне, рисунком, до зари, чей то профиль тихий и печальный прорисуют черным фонари. Изредка поднимет вздохом плечи. Вдруг пройдет рукой по волосам. Трепет рук не скроет темный вечер. Жаль, что не видны ее глаза… Отчего сидит такая грустная, может ждет кого-то у окна? Отчего всегда с ней рядом пусто, почему она всегда одна? Небо разольется черным кофе, день меняя ночью до зари. Снова каждый вечер ее профиль мне в окне рисуют фонари…

Не называй ты меня зайкой! Ведь знаешь, что не выношу. Я с детства розовые майки Слащавых кукол не ношу. Назад верни мои ботинки? Что? Леди носят каблучок? Я не гламурная с картинки. Ты что, не видишь, дурачок? Мне в платье драться не удобно. И тесен чувств твоих корсет. Иди, ищи себе подобных! Во мне твоих стандартов нет!

Не принимай меня всерьез. Не жди конкретных обещаний. Я не люблю. Давай до слез не будем доводить прощанья? Спокойней будь, ровней дыши. Минутой каждой наслаждайся. Но струны тонкие души, затронуть чувством не пытайся. Надеждой не живи пустой. Не расцветает там, где стужа. Ты для меня лишь друг простой. Мне для любви никто не нужен.

Ты зачем такую дуру, Родила, скажи, на свет? Если нужен глупым гуру — Лучше кандидата нет! Для чего такие ноги, Если нет ума шагать? Чтоб по правильной дороге, Чтобы повод не давать. Для чего в груди болело? Чтоб по глупости разбить? Не для тела я хотела Хоть кого-то полюбить!

Я самая подлая тварь на земле! Я самая глупая женщина в мире! Кто знает, откуда к тебе и ко мне приходит все злое, что мы совершили? Мне слов не хватает себя оправдать. Тебе же достаточно для обвинений. Появится мысль шанс еще один дать, но тонет, несчастная, в море сомнений. Холим страданья, лелеем обиды. Прекрасен в несчастье своем принц мой милый. Выхода, словно слепые, не видим… И это любовь? Дай мне, Господи, силы!

Девочка в стиле рок. Музыка в стиле драйв. Последний судьбы урок. Все. Надоело. Не в кайф. Старая обувь жмет, боль раздирает виски. Что нас с тобою ждет не интересно. Прости. Жизни нелепой фильм, жаль, отмотать никак. Туда где дороги пыль, где мы еще не враги. Встала. Курю. Молчу. Страшно назад смотреть. Ноша не по плечу — как-то бы одолеть…

Я от скуки по тебе скучаю. Лишь от скуки снова жду звонка. И, зевая, наливаю чаю. Хочешь? Нет? Тогда пока-пока. Вот, от скуки, перебила чашки. Заскучала. Вновь ночей не сплю. Порвала свои стихи-бумажки. А ты думал, я тебя люблю?

Что-то со мной не так. Снова температура. Что же, опять ты враг? Кто я? Молчишь. Да дура! Очень хотелось пить. Просто до боли — жажда. Все не решалась спросить, верила:"сам, однажды…". Знаешь, а зеркала!!! Брызгами пазлов осколки… Та, в зеркалах, больна? Что она плачет столько? Я не хочу смотреть в эти глаза, без света. Чему там теперь гореть? Слышишь, ты есть??? Нету…

По лесной тропинке белый волк, приминая снег, бежал один, сам себе слуга и господин. Ветер теребил густую холку. Старый зверь. Матерый. Сквозь года, не глядя назад, бежал по следу. Скольких слабых сжил уже со свету — кто считал? А время как вода… По весне расстаявшим ручьем, утекает с гор, где зверю воля, где силен он и совсем не болен, там ему все беды ни по чем. Лишь в норе холодной и пустой, по соседству с желтою луною, заходясь в своем протяжном вое, плачет он о нежности простой…

Отнял право голоса — и не докричаться. Взял, ушел без спросу, унося счастье. Закрывала форточку, чтоб тоской не дуло. Безнадега кофточкой плечи обернула. На веревке сердце — обтекает рваное… В попытках обогреться мы с тобою — равные.

Не смей переходить мне жизнь! Не смей топтать мои дороги. И обивать мои пороги ты лучше поостерегись! Ты не ходи моей тропой, тебя не ждут в конце победы. Я навлеку такие беды — забудешь ты навек покой! Я не подам тебе руки. Утонешь ты в моих болотах. Тебе ж не этого охота. Не трожь, дурак, мои грехи!

Шмоточки гламурные с картинки, тени, тушь, румяна и помада. Изгрызаная модой сердцевинка — быть как все и лучшего ненадо. Мальчики, кричащие о роке, презирая быдло, с упоеньем, продаются девочкам убогим, от коротких юбок стервенея. Динозавры прошлого живые, прячутся. Увы, их слишком мало. С личностью внутри, ведь есть такие — для позеров времена настали. Старый добрый рок врубая в уши, пыль дорог утюжу в джинсах рваных. Ваш гламур, кому он к черту нужен?! Лучше быть собой, чем гнили равной!

У каждого свой ад. И в каждом есть свой бес. И каждый будет рад жить, не скрывая гнев. Расправить крылья зла, и в крике надрываясь, ворвавшись в небеса счастливым стать, не каясь. Чтят мнимую мораль пусть глупые святоши. От жизни нужно брать, пока не станет тошно!

Тел изгибы в древнем танце… Прочь одежды… Пота глянец… Сердце бубном… Стон. Устала… Поцелуи. Все сначала… Как в раю? Нет. Где-то выше… Счастье — ты! Люблю я, слышишь?

Как понять одинокий страх? Грусть в глазах? Не покажешь миру, что душа твоя мертвый прах. Кто там рядом с тобой? Не видишь. Сердце чье в руках? Не обидишь? Пустишь в душу? Ты взгляд отводишь. Отвернешься и суть уводишь. Я тебя в стихах опишу, боль на волю свою отпущу. Раздели одиночество с другом, боль по кругу — вдвоем не страшно. Мое сердце к твоим услугам! Только снова твое высочество терпит глупое одиночество…

Есть такие люди… Они умеют летать. Вне времени и вне банальности, ступают свободно и легко через общепринятые законы о том, каким нужно быть… Нет хорошего и плохого. Есть просто человек. А может и не человек вовсе… Кто ты? Во что веришь и о чем мечтаешь?.. И не цинизм это вовсе у тебя. Ребенка обидеть легко. Но это 'дитя' не покажет, что ему — больно… Жить трудно, так ведь? Уж ты то знаешь, что такое настоящая тяжесть.

Среди людей всегда жила Печаль. Былинка хрупкая с глазами цвета мая. И ей всегда до слез бывало жаль тех, чьи сердца любимые ломали… Она их бережно ложила на ладонь, вдевая в ушко Веры ниткой Время, и поцелуями-заплатками огонь вдыхала жизни, нежно холя и лелея. Ступая мягко по дороге бытия, Печаль, заботливо, несла сердца навстречу, даря надежду тем, кто потерял свою Любовь, казалось бы, навечно…