Стать интересным или вести интересную жизнь — это не задача для искусной сноровки, но роковая привилегия, которую, как и всякую привилегию в мире духа, можно купить лишь ценой глубокой боли.

Ты молод и желаешь ребёнка и брака. Но я спрашиваю тебя: настолько ли ты человек, чтобы иметь право желать ребёнка? Победитель ли ты, преодолел ли ты себя самого, повелитель ли чувств, господин ли своих добродетелей? Так спрашиваю я тебя. Или в твоём желании говорят зверь и необходимость? Или страх одиночества? Или недовольство собою?

Дух только один, так же как и любая сила присутствует в природе в единственном числе. Нет двух электричеств, тепло только одно, един и дух! И всетоковая духовная сеть звенит во всей природе. И мы также, как и боги, распростёрты по этой духовной сети все-течений — вечно живущие, сознательно живущие и вновь пробуждающиеся в ней.

Скрытные натуры все таковы. Они говорят о самых обыкновенных вещах и никому ничего не приходит в голову. Месяцами живёшь рядом с тем, кто уже не принадлежит этому миру и чья душа не в силах более покоряться. У них вид неподвижных кукол, а между тем сколько событий совершается в их душах. Они сами не знают, что они такое…

Только счастливым людям должно быть дозволено бороться за счастье других, раз только им и известен его секрет.

Если человек заинтересовал Силу, она обязательно начнет проявляться в его жизни, сначала как ураган, разрушающий тот хрупкий мирок, который человек себе создал, всю стабильность, определенность, все представления человека о самом себе, о правильности, о хорошем и плохом. И на долгий период жизнь его превратится в Темную Ночь, наполненную страданиями умирающего эго. Но на самом деле это период превращения гусеницы в бабочку. И когда все границы человека будут стерты, Сила начнет проявляться через него, преображая уже окружающий мир. И человек становится волшебником.

Ложась спать, не забывайте снять с головы мусор. Просыпаясь, не торопитесь его надевать обратно.

— Порекомендуй им прочитать эту книгу, совершенно замечательная!
— Да наверное они уже все читали.
— Им некогда, им страдать надо.

— С возвращением домой, Таен, — сказал Вольф.
— Нет, — сказал он, — Я не дома. Но я достиг точки привала.

…Смотри, смотри на этот район. Полюбуйся на рыбий хребет железной дороги, проходящей под окнами, на серые ручьи людей, стекающиеся к провалу метро, на заборы, оскалившиеся матерными надписями. Не пытайся укрыться в прекрасном виртуальном мирке. Иллюзии никогда никому не помогали. Твой английский сад лишает тебя остатков воли.

Путь неслышим, а если мы что-то слышим — значит, это не Путь, […] Путь незрим, а если мы что-то видим — значит, это не Путь. О Пути нельзя ничего сказать, а если о нем что-то говорят — значит, это не Путь.

Парадокс лидерства в том, что независимо от того, что ты делаешь, за твоей спиной будут толпиться сотни убеждённых в том, что их решение было бы более здравым, и что твоё решение — лишь побочный эффект от наугад пущенной стрелы.

Я твердо верю в простоту. Моя жизнь становится лучше, когда я ее упрощаю, когда убавляю шум и имею возможность наслаждаться тем, что люблю.

Есть те, кто верят в Бога, те, кто любят Бога, и те, кто потеряли себя в Боге.
Для тех, кто верит в Господа, Бог — на небесах, а сами они — на земле.
Для тех, кто любит Бога, Бог — перед ними, и они — перед лицом своего Господа.
А те, кто потеряли себя в Боге, нашли своё истинное «Я».

Сломанные часы дважды в сутки показывают верное время и по прошествии нескольких лет могут похвастаться длинным рядом успехов.

Я являлась всем, что было и чего не было, огнём и льдом, светом и тьмой, потопом и засухой.
Я была основой для творения мира.

— Почему вы меня ещё любите?
Вопрос прозвучал резко, почти зло. Шарль отозвался не сразу.
— Я мог бы ответить: потому что вы меня не любите. В принципе хорошее объяснение, но вам это трудно понять. Вы слишком любите быть счастливой. Но есть в вас нечто ещё, страшно притягательное. Как бы сказать… Вечный порыв? Впечатление, будто вы всегда в движении, хотя никуда не едете. Что-то вроде ненасытности, хотя вы не желаете ничего иметь. Что-то вроде весёлости, хотя вы редко смеётесь. Знаете, люди так часто выглядят уставшими от жизни, опустошёнными. А из вас жизнь бьёт ключом. Пожалуй, так. Я не могу, как следует объяснить. Хотите лимонного мороженого?

Прими меня в свои объятия, в них — глубина, прими меня в глубину, не хочешь сейчас — пусть позже. Возьми меня, возьми меня — сплетение глупости и боли.

Наши величайшие мгновения, как в добре, так и в зле, когда мы делаем то, чего меньше всего от себя ожидали.

Я задумалась: может быть, это не я объезжала его, может быть проблема в том, что это он не объездил меня? А может, некоторых женщин нельзя приручить? И они должны бежать свободно, без седла и узды, пока не встретят кого-то своей породы. И не побегут вместе.