Всему и каждому — своё время… И тебе, и мне, и тебе во мне — в том числе…

Семь пятнадцать на часах. Утро.
А в меня вписался страх. Будто.
Ворошит меня огнём. КАлит.
Злой пчелой после зимы. Жалит.
И в ладони, если сжать — сердце.
Непокорной сизой птицей. Бьётся.
Ты вернись скорей ко мне. С выси.
Золотое и родное. Солнце.

Осень, хватит Надеждить. Рыжей уставшей любви крылья сломали прежде, чем подошли корабли к Острову из неутопших белых ромашковых лиц, звёзды Кусаются тоже, с криками падая вниз на покрывало из желтых с привкусом пыли зонтов. Мне не хватает тоже индийских и мудрых слонов. Рикша провозит реки По тропам ушедшей воды. Время не первых, а третьих. Рубят под корень сады. Пискнет пугливой мышью яркий осенний лист. И несъедобной пышкой прыгнет под лапы лисиц. К грязной подошве приклеен, желтым шуршащим лицом. Мало надежды и веры. Евнух не станет отцом. Солнце всего лишь шарик. Серость -привычный мотив. Божья, наверно, кара… Остаться, чтобы уйти.

Человек из дождя отражается в лужах осенних.
Серый плащ, серый зонт и кофейного цвета глаза…

Почему ты грустишь, неулыбчивый друг, ну и пусть уж крадется осень…

А мне сказали-ты меня искала
Среди осенних и дождливых лиц,
Средь ветра, соли и сандала,
Среди пропахших временем страниц.

Трудно оставаться белым пуделем среди гиен.

Душевная горечь интимнее радости. Её не разбирают добровольно.

Пронзительней меча быть может сердца боль.

Я не претендую на уникальность. Мне дорого касание к твоей душе.

Когда мне грустно — я смотрю на солнце. На яркий луч рассветных рыжих кос.

Внезапно озаренная луна. Все так же под дождями одинока. Печальным взглядом и в упор в меня она. Все близкое прекрасное далеко. А ночь все вышивает горизонт. Полночных и затейливых мотивов. В июньскую грозу не нужен зонт. Пронзительна. Печальна. И красива… Луна, да в обрамлении воды. Мы все по своему грешны и непохожи. Для каждого лишь раз цветут сады. И бьётся пульс под тонкой нежной кожей. Все разные. Но мы похожи в том. Что мир устроен крайне скоротечно. Мы все. Когда-нибудь умрем. И каждый вознесется лунной песней. Вот к этой неулыбчивой луне. Что как и прежде невыносимо одиноко Глядит мне в душу. В душу смотрит мне. Все близкое прекрасное далёко.

Брожу по небу облаком. Шумлю скрипучей мельницей.
Поймав ветрА широкие.
В крылатки-рукодельницы.

ЗаплАчу — дождик збрызжется.
Летящей вниз волной.
Ты знаешь. звезды движутся. По серой мостовой.

Тут лес из звёздных елочек.
А в море тут киты.
И шкаф из сотен полочек.
Как из твоей мечты.

Тут стаи воробьиные.
… показать весь текст …

Говорить тебе что-то против, если ты вбила себе в голову, все равно, что плыть против течения. А я устал. Я соглашусь со всем. Со всеми вашими, твоими ярлыками. Просто. Оставь меня в покое. Навсегда. Оставь. Со всеми своими болючками. Истериками и похуизмом. Просто хочу быть один. Всегда. Везде. Во всем. Дошло? Оставь меня. И не трогай больше.

Мокрый весенний дождь всё мочил мои душевные лужи. Разбивал каплями неподвижное зеркало, нагоняя на меня мурашки.

Ему сулили сплошную облачность. Туман у белой живой реки. Нежнейший шарм заместо пошлости. А кто-то любит его таким. Разбитым в клочья усталым путником. Что вместо света несёт печаль. Ломая судьбы руками грубыми. Не оставляя потом на чай. Рыжейшим пламенем лесного, дикого. С водой у талых весенних рек. Все пули будут насквозь убитыми. Не замедляя свинцовый бег. И с каждой каплей в разбитых истинах. Исстает в пепел чуть слышный дым. И снова небо… кристально-чистое. А кто-то любит его таким.

Вместо тысячи слов — рыжий всполох проснувшихся спичек.

Стук твоего сердца вибрирует отзвуком в моей душе.

…к таким как ты… бежать хочется даже со сломанными ногами.

Тебя писали красками в состав которых будто замешана моя душа.