Работали — работали, копили — копили, а терять нам нечего!

Соседка принесла мне пятьсот рублей:
— Муж отдаёт вам долг.
Я не мог вспомнить, но взял.
Когда я выходил, он крикнул мне с балкона:
— Миша, сохрани!

Пессимизм, безнадёжность и безналичность — удел молодых.
К старости всё это сменяется светлой безысходностью. Весёлым розовым концом.
Приятным старческим безумием. Бесконечным желанием любви, счастья, путешествий, страстных ночей, глубоких дневных докладов. Это всё происходит в мечтах, более сладких и менее осуществимых, чем раньше. Это счастье, о котором уже некому рассказать. Какая безнадёжность? Концовка жизни вся в надеждах и ожиданиях.
Встречайте!

«Я не перестаю удивляться нашим политикам. Когда я впервые увидел шаг Майкла Джексона, когда человек шел вперед, а двигался назад, то думал, что это мастерство конкретного актера. И восхищался. А у нас все так в политике могут! "

Рейтинг — это послание тупых тупым. Любую звезду можно сделать популярной, только что это за известность? Вот у Высоцкого был высочайший рейтинг и бешеная популярность. Так этот рейтинг был совершенно особенный, не такой, как сейчас. Рейтинг талантливого человека среди умных людей. Я же присматривался, я видел — он сам не осознавал масштабов своей популярности. И кто нам его представил? Кто нам его показал? Не он сам. Нам его подарила научная интеллигенция, для которой он начал петь! Эти все люд…
… показать весь текст …

Я люблю тех, кому становится неловко.
Кто теряется и краснеет.
Кто лепечет от растерянности или молчит.
Не находит слов в ответ на очень четкое, конкретное обвинение в чем угодно.
Живые теплые люди.
Не лжецы, которые обладают хладнокровием, не бизнесмены, чередующие жестокость с неискренним весельем. Не женщины, потерявшие способность смущаться.
Так называемые девушки без комплексов.
Мы их видим на эмалированных экранах.
Звонкие, четкие, как будильники.
Девушки без комплексов.
Мужчины без названия.
Расплодились.
Население, не люди.
Вот такие превалируют, без комплексов, то есть без прикрас.
… показать весь текст …

Я сегодня взял лошадь под уздцы и держал.
Она ткнулась мне в рукав.
Пососала пуговицу.
Ещё ткнулась…
Переступала, вздыхала, трогала мою пуговицу, и я такое доверие почувствовал.
Обидь её при мне…
Попробуй…
Становятся всё ближе — лошади, коты, собаки.
Я доверяю им, они — мне.
Мы вместе.
Маленькая собако-кошечная компания во главе со мной и лошадью.
Мы идём куда-то.
Только я, один я должен их накормить.
Я должен.
… показать весь текст …

«Не буду говорить, будьте счастливы.
Я сам не знаю, что это такое.
Надо чётче.
Здоровы!
Успешны,
Крепки-веселы,
В меру мускулисты,
В меру молчаливы,
В меру деликатны,
В меру пьющие,
В меру влюбчивы,
В меру довольны своей судьбой,
Со следами воспитания в поведении,
С печатью образованности в разговоре.
… показать весь текст …

Мы много и всегда говорили о взятках.
Я стараюсь делать передачу юмористической.
Но висит это название «Дежурный по стране».
Мне уже неохота говорить о взятках.
Может быть, эта страна жить не может без взяток: перестанут брать — и всё развалится.
Силовики, милиция, медицина, министерства, кладовка генерала Захарченко опустеет. Может, он помогал наладить чьё-то производство и собирал деньги.
Короче, мы боролись за социализм с человеческим лицом.
Сейчас боремся за капитализм с человеческим лицом.
Кто его видел, это человеческое лицо?
Это одно лицо или два?
В общем, главное не потерять главное.
В социализме люди хорошие.
В капитализме магазины хорошие.
Как их, блин, соединить, чтобы получилась цивилизованная страна типа Норвегии? Тоже дико холодная, но цивилизованная.
… показать весь текст …

Медицина унас тоже хорошая, просто лекарств нет, инструментов нет, еды нет и выхаживать некому. Резать есть кому. Желающих полно. Число хирургов на улице растет не по дням… Зашивать некому и заживать негде.

… Но как это делается… Как все оказались в меньшинстве — рабочие, крестьяне, ученые, инженеры, демократы… Все!
Кто в большинстве? Неизвестно до сих пор.

Китайцы в мире заменили евреев и еще остался миллиард незанятых. Воображение отказывается работать, мозг отказывается считать. Самый высокий человек в мире — китаец, самый маленький — тоже китаец, лучший скрипач — китаец, гимнаст — китаец. Количество и качество китайцев плюс их работоспособность растет. Мы сбились на краю земли и ждем, когда нас столкнут. Китайцам бессмысленно учить иностранные языки — мы заговорим сами. И будем шептать друг другу ночами: «Представляешь, оказалось не так сложно! И песни мелодичные, и иероглифы простые, и люди, главное, доброжелательные. Вот те, кто в нашей квартире живут. И угостят, и одолжат. Нет, нет, ты знаешь, я всегда был против, но теперь в нашем положении китайцы лучше многих фундаменталистов. Я даже думаю вступить в КПРФ, то есть Китайская Партия Российской Федерации, и открыть небольшой театр на китайском языке с наушниками для русских».

Мы так любим собак, котов, потому что им всё равно, кто ты: молод, стар, образован, успешен.
Тот редкий случай, когда для кого-то ты просто человек.

Значит, после того, как я всех объездил и понял, что счастливых глаз мало там — в эмиграции, что когда мне говорят:

— Миша, Вы должны здесь, в Америке 3−4, а кто говорит — 4−5 лет — провести в дерьме, чтобы потом встать на ноги, — я думаю: «Зачем же там сидеть в дерьме эти 4−5 лет?» Может быть здесь эти 4−5 лет? Всё же вокруг своё… И рядом свои же сидят. И результат может быть интереснее гораздо: там же всё готово, а здесь-то всё надо. Поэтому отсюда когда человек уезжает — здесь такая дыра обр…
… показать весь текст …

Ему исполнилось девяносто лет.

На юбилее он читал свои стихи.

Ему сказали, что он такой же дурак, каким был в пятьдесят.

Он страшно обрадовался.

В чем возраст? Перестаешь считать женщин — считаешь поцелуи. Перестаешь считать рюмки — считаешь глотки! Давно какая-то девица меня спросила: «Что такое шестьдесят?» — «Это испуг в ваших глазах, — ответил я. — А остальное- то же самое!»

Ура! Мы снова живы! Как в один день все становится желтым, так в один день все становится белым. Шестидесятилетие пришло сразу. Одно на всех. С деревьев посыпались все тридцать третьего — тридцать четвертого годов. Евтушенко, Вознесенский, Софи Лорен, Джина Лоллобриджида, Арканов, Захаров и я…
Теперь и не скажешь: как жизнь, старик? — «Сынок». Это уже будет правда…
Что слышно, «сынок»?..
Пожилые дети, взрослые внуки, юные жены.
Прогулки вместо ходьбы, лекарства вместо вещей, палата вместо кварти…
… показать весь текст …

Все мертвое.

Компьютеры, автомобили, телевизоры, самолеты.

Всё корпуса, пока ты не войдешь и не заполнишь собою.

Почему мы так любим животных?

Мы их победили. Они избегают нас. Они прячутся.

Мы по всем правилам оккупировали их территорию.

Непокорных и крупных истребили.

Покорных и слюнявых загнали в курятники и в псарни.

Мелких и пушистых рассовали по квартирам, чтоб было на ком лежать утомлённой руке. Совсем мелких загнали в подполье, где они пищат и грызутся.

Тех, кто в дорогих шубках, — размножаем, откармливаем, измеряем линейкой, затем снимаем их шубы и надеваем на себя.
… показать весь текст …

Собака Даша у нас страдает.
В будке, на цепи, на проволоке.
Молодая, длинноногая, ласковая, но печальная.
Ночами воет. Будит. Беспокоит.
Встал я утром. Пришел. Я утром пришел. Я к ней.
— Ты чего? — спросил я Дашу. — Воешь по ночам, — спросил я
Дашу. — Я же молчу, хотя верчусь, храплю, страдаю. А ты воешь,
Даша, — воешь. Ты чего?
— Душа болит.
— Вот не знал, что у собак душа.
— Но мы же воем.
— А мы хохочем.
— Я думала, что это лай?
— Нет, хохот. Это когда… Когда… Когда… Мы слышим не то, что
… показать весь текст …