То тёмной краски перебор,
То светлой краской всё залито,
Но тема жизни до сих пор
В объёме полном не раскрыта.
То слово светится, сквозит,
То в чём-то тёмном увязает,
То по поверхности скользит,
То, как стрела, насквозь пронзает.

Нет смысла ждать, когда наступят другие времена. Надо обживать эти.

Неуютное местечко.
Здесь почти не греет печка,
Вымирают печники.
Ветер с поля и с реки
Студит нам жильё земное,
А тепло здесь наживное:
Вот проснулись стылым днём,
Надышали и живём.

А если света нет как нет,
Пусть будет обещанье света,
Тепла и праздника, и лета,
Ведь обещанье — тоже свет.
И если свет не могут дать,
Пускай дадут хотя бы слово,
Что будет свет на свете снова.
Ведь и надежда — благодать…

Зачем лета свои считать?
Уж лучше, как они, летать.
— Вам сколько? — спросят.
— Не считала.
Я просто, знай себе, летала
И у летящих лет крыла
Порою на прокат брала.

Надежда нас не подведёт…
Надежда только на надежду.
Меж двух ночей, двух мраков между
Она лазеечку найдёт.

Как ни робка и ни слаба,
Надежда теплится и тлеет,
И, как никто, она умеет
Шептать утешные слова.

Весенние птички щебечут так весело,
А я-то и рада. Я уши развесила.
Они уверяют, ликуя, звеня,
Что всё начинается с этого дня
И даже, вернее, с мгновения этого,
С летучего мига, лучами согретого,
И с праздничной просини между дерев,
И мне остаётся лишь ждать, замерев…

Мой день, пойди же мне навстречу,
И я тебя увековечу.
Подмечу всё, чем ты богат,
И всё, в чём ты не виноват.
Прошу, пойди мне на уступки
И совершай лишь те поступки,
Что могут участь облегчить
И бытие не омрачить.
И день ответил: «Я согласен.
Я буду нежен, тих и ясен,
Но ты мне тоже помоги
И не вставай не с той ноги».

Бабуля мне косы с утра заплетала,
А я ей стихи с выраженьем читала
Про то, как живётся в счастливой стране,
Чьи воины славны, а танки в броне.
Бабуля учила меня закаляться,
Учила в постели с утра не валяться,
Учила меня никогда не пищать
И слабость себе никогда не прощать.
И, вроде, чему-то меня научила:
Какая тоска бы меня ни точила,
С какими недугами я ни борюсь,
Живу терпеливо и пикнуть боюсь.

Не знаю, хорошо ли, плохо
Мне здесь, но это те края,
Где я почти всегда своя,
Своя с младенческого вздоха.

Своя для пожелтевших крон,
Для этой мороси осенней,
Для этих мокнущих растений,
Для этих галок и ворон.

Негусто в торбе у Всевышнего.
Зато там нет чего-то лишнего.
Зато там всё необходимое,
Своё, как пятнышко родимое:

Зато там есть тепло домашнее,
Близ дома есть тропа всегдашняя,
Та, что кончается не бездною,
А тихой лавочкой облезлою,

Где некто звонкий заливается,
И вид на счастье открывается.

Летаем, Господи, летим.
Мелькают пёстрые картинки:
Ребячьи быстрые ботинки,
Костёр, тропинка, солнце, дым
И дом, и сад, и маков цвет,
И тени, и лучи, и тени,
И чьи-то смуглые колени…
И нет конца, и смерти нет.
В краю лазури и росы,
В котором ни конца, ни тленья,
Порхают дети. И в варенье
Ребячьи щёки и носы…

Желаньем вовсе не горю
Серьёзно подводить итоги.
Вернусь-ка лучше к букварю
И разложу весь мир на слоги.

И станет ласковым опять
Сей мир, разъятый на частицы,
Где односложно слово «пять»
И где двусложно слово «птицы»,

Где посерёдке — дом с трубой,
И от него бежит дорожка.
А на дорожке — мы с тобой,
Об наши ноги трётся кошка,
… показать весь текст …

Какое странное желанье —
Цветка любого знать названье,
Знать имя птицы, что поёт.
Как будто бы такое знанье
Постичь поможет мирозданье
И назначение твоё.

Не всё ль равно, полынь иль мята
На той тропе ногой примята,
Не всё ль равно? В одном лишь суть —
Как сберегаем то, что свято,
Когда с заката до заката
Незримый совершаем путь.
… показать весь текст …

Я умею только жить,
Если что-нибудь умею.
Просыпаюсь и пьянею
От возможности кружить
В окружающей среде,
В ослепительном пространстве,
Приспособленном для странствий
Душ и тел невемо где.
И за эту благодать,
За счастливую возможность
Жить, изведав лёгкость, сложность,
Я готова жизнь отдать.

Мы все из бывших, все из бывших,
Из бывших, детство не забывших.
Мы все из бывших малышей,
Которых выгнали взашей
Из дней, где смех не иссякает,
Где слёзы быстро высыхают,
Где так легко счастливой быть,
Тем паче, если раздобыть
Пустой флакончик у соседки,
У друга — фантик от конфетки.

Вот опять у нас есть голубая мечта,
Голубая, как высь поднебесная та.
Вот опять у нас есть, что желать, чему сниться,
К нам, как в детстве, ночами влетает Жар Птица
И проносится, пёрышком каждым горя.
Снова есть недоступные горы, моря,
Снова можно, проснувшись с мечтою в обнимку,
Заглядеться на дали, одетые в дымку.

Нам всем раздали по судьбе,
Всем — ближним, дальним, мне, тебе,
И по дорожке нам раздали.
Вот только счастья нам не дали.
Мол, не положено давать.
Его положено ковать.
И вот куём с утра до ночи,
А сил всё меньше, дни короче.
И вдруг мы поняли: оно
Нам тоже сызмальства дано,
С ним ночевали, с ним дневали,
Но этого не понимали,
Не знали, с чем его едят,
И в днях, которые летят,
… показать весь текст …

Чего под сенью небосвода
Мы ждём? Счастливого исхода,
Счастливого исхода лет
И дней летучих. Разве нет?
Мы в глубине души не верим,
Что всё сведётся лишь к потерям,
И наши бедные сердца
Ждут лишь счастливого конца.

А выходит, что самое милое дело
Повздыхать да поохать: мол, жизнь пролетела.
Повздыхать да поохать: мол, время летит,
Хоть и к жизни совсем не пропал аппетит,
И душа целый день бы летала, как птица,
Если б с телом сумела она сговориться.
Хоть летает она, но тоскливо одной.
Ей приятней летать в оболочке родной.
И зовёт она тело: «Вставай, полетели!».
Ну, а тело в ответ: «Я вообще на пределе.
Это ты там всё время, в полёте, в бегах,
Ну, а я вообще не стою на ногах,
И запас моих сил отвратительно тает».
А душа сокрушенно: «Но жизнь улетает!».
… показать весь текст …