До смешного не больно падать. С непривычки бывало хуже.
Что-то дарят всегда на память по старинной и доброй дружбе:
и разлитую синь печалей, и сугробы остывших строчек,
и кромешную тьму молчанья, и какую-то муть — средь прочих.
Пару-тройку дождливых сплинов /ни к чему они мне, хоть тресни!/
полуссохшийся лунный блинчик и звезду на мундир воскресный.
И бокальчик тоски саднящей /не хотите — не выпивайте/.
До смешного ненастоящим вдруг покажется всё, что с Вами
было связано не случайно, оттого и дарю. Не жалко.
Я ещё для таких прощаний приготовила полушалок —
пусть согреет Вас что ли в стужу. Он хоть старенький, но в дороге
будет в Вашей карете нужен, чтоб укутать, к примеру, ноги.
Без смущенья, опаски, страха к Вам теперь прихожу. Без стука.
И не кажется это странным, и давно не впадаю в ступор,