Через два с половиной года я приехал в Омск для участия в обсуждении технического задания по северной станции. Антонина Анатольевна не узнала меня. Была очень строга и официальна: «Вы, товарищ, не представили справку о допуске к работам. Пройдите в отдел регистрации.»
Думаю — понятно: ведь я перед командировкой побывал на Алтае и вернулся оттуда с впечатлениями, бородкой и ожогами на лице из-за сварочных работ. Кроме этого на мне был официальный прикид с белой рубашкой и полосатым галстуком.
«Да, время меняет людей. Вот и обеспечивай после этого им посадку в подводные лодки.», — промямлил я, но мои слова не произвели на нее никакого впечатления.
«Поторопитесь, товарищ, заседание начнется ровно в 10. Не опаздывайте.» Начальник отдела была строга и требовательна. В зале заседаний она вела себя как Анатолий Собчак на сходняке парламента России. Постоянно вскакивала и требовала для Омского института дополнительных полномочий и оплаты.
Я начал жалеть, что не принял участие в Форосском заплыве. Нужно было бы обогнать эту выскочку.
Шагая вечером с моим коллегой Геннадием Владимировичем в гостиницу, разговаривали с ним о проблемах города и институтских новостях. На последнем перекрестке нас подрезала машина. Из открывшейся двери выскочил какой-то здоровый бугай и без всяких объяснений грубым неожиданным для меня захватом затолкнул на заднее сиденье. Ну вот, не успел приехать в этот Омск, как сразу попал в руки КГБ или местной мафии.
«Мужик, ты ошибся. Останови машину или вышибаю стекло и начинаю громко кричать. Я не при делах. И ничего кроме закона Ома не знаю.» — кричу я громко.
Машина резко останавливается и я выползаю в рыхлый снег.
«Хахахаа, испужался миленький. Это тебе не Ленинград. Сюрприз. У нас тут все по-русски, по-простому.», — румяная сибирячка радостно хохочет.
«Наверно давненько не была у врача. Одному наломала ребер. Теперь меня доводишь до сердечного приступа. Тося, ты ж вроде женщина. Где слезы радости и умиления?»
«Да это я не тебя, я Мишку проверяла. Сможет ли он тебя врасплох захватить. Слабак ты Костик оказался супротив него. Не устоял. Ну не злись. Пойдем ко мне. Помнишь, как весело нам было. Я ведь из-за тебя новую жизнь начала. Выгнала свово. А чо? Зарплаты хватает. Сыны большие, умные. Сам увидишь. Да и вокруг меня целый табун бегает. Мишка, например. Только вот в душу никто не западает. Оставайся. Вы ж с Володькой особенные. У нас таких нет. Ну, а я горячая. Так зацелую, что все забудешь. Да шучу, не бойся.»
Всю неделю мы приходили ночевать к ней домой. Ели пельмени и очень вкусную жареную капусту со сметаной и маслом. С ребятами я подружился. Построили оригинальный подоконник и автомат включения освещения в ванной и туалете.
А вечерами сидели с Тосей на кухне. Она с удовольствием и вниманием слушала мои рассказы о стройках и моей бригаде.
Провожая меня в аэропорту, Тося почти не плакала. Она была там самой красивой и самой лучшей женщиной и такой осталась навсегда в моей памяти.
Сегодня сайты интернета завешаны объявлениями: «Ищу, хочу, без вредных привычек, с юмором, с …».
Тысячи женщин пытаются отыскать свой кусочек счастья, вернуть молодость или хотя бы затормозить пролетающее время. Но, к сожалению нельзя вернуть того, чего не было или стремительно промчалось мимо. Я не верю, что «лицом к лицу лица не увидать». Нужно было просто внимательней смотреть на себя и на живущих рядом. Ведь очень часто причиной одиночества является собственная умственная ограниченность или жлобство.
Тут уж не до шуток, глупость — это болезнь неизлечимая.