Но пусть меня лучше жалят насекомые, чем гады из рода человеческого.

Ты знаешь, как важно для женщин, когда им говорят, что они красивы, и что их любят и желают! Ведь нам приходится вечно притворяться, будто мы уверены в себе, когда на самом деле этого нет. Нам нужно, чтобы нас постоянно поощряли в этом. Если бы ты знал, как бывают признательны женщины за самую ничтожную искреннюю похвалу. Мы, как кошки перед блюдцем сливок, так и слизываем их. Только сливки должны быть настоящие, понимаешь?

Не будем заглядывать слишком далеко вперед, потому что тогда мы увидим неизбежный конец, а смотреть на него невыносимо. Мы были в разлуке и были несчастны; теперь мы вместе и счастливы. Сегодня и ещё раз сегодня, разве этого недостаточно? Достаточно! Самая трудная наша задача — это оберегать нашу любовь от людей. Да простят они нам то счастье, которое мы сами себе создали, как мы прощаем им то горе, которое они нам причинили.

… Для них чтение — замена жизни или сна. Они не выносят ответственности сознательного состояния, хотят вырваться из него обратно в первобытную инертность. Только им не удается спать всё время. Поэтому они и забываются в безнадёжных мечтах…

Мне осточертели эти политические споры. Я охотно верю, что у всех этих людей самые благие намерения, но ведь не могут же они все быть правы. И я не представляю себе, как можно достигнуть большей справедливости, мира и счастья на земле, если не прилагать усилий к тому, чтобы на свете было побольше мирных, справедливых и счастливых людей.

Мы всегда говорим о тщеславии, как о чисто женской слабости, а между тем ею равно грешат обе половины рода человеческого. Мужчины, пожалуй, даже тщеславнее. Женщину иной раз возмутит чересчур дурацкий комплимент, но мужчине никакая лесть не покажется слишком грубой. Никакая. И никто из нас не свободен от этой слабости. Как бы вы ни остерегались, как бы ни уверяли себя, что лесть вам противна, бессознательно вы ищете женской похвалы — и получаете ее. О да, женщины не скупятся на похвалы пока хитрый безошибочный инстинкт подсказывает им, что есть в ваших чреслах мужская сила.

Люди по прежнему останутся людьми, то есть будут завистливы, честолюбивы, распутны, коварны, своекорыстны, глупы — при любой политической и экономической системе. Если глупость и пороки будут в той или иной форме изжиты, они возродятся с новой силой и в другой форме и под другими наименованиями. Если существует такая вещь, как прогресс, то есть усовершенствование человеческой породы, — то он совершается столь медленно, что почти неприметен.

Подари мне ещё несколько минут этого прекрасного дня. Он никогда не будет таким завтра, даже если это завтра будет ещё прекраснее.

Ваша жизнь всегда зависит от тех или иных непредвиденных случайностей. но пусть это вас не расстраивает. Утешьтесь. Почти во все периоды истории человечества жизнь была тяжелой, жестокой и подверженной всевозможным превратностям почти для всех людей. И теперь она осталась такой же для очень многих, только мы случайно не принадлежим к их числу. И при этом ещё удивляемся, что они, такие нехорошие, завидуют нами хотят с нами разделаться. можно только поражаться тому, что они терпят нас так долго … Мы приносим им зло тем, что сыты и беспечны, в то время когда они недоедают и не могут избавиться от забот.

Мистер Ривз вздохнул про себя. Как это неинтересно пить вино с теми, кто не понимает в нем толку. Разбавлять вино водой со льдом! Да после этого он не сможет посмотреть в глаза виночерпию. Но такие уж они, эти женщины: ничего не смыслят в самом прекрасном, что есть на свете. Мистер Ривз любезно уступил, подумав при этом, что пути господни неисповедимы, но благостны: не так уж много в нашем мире настоящего доброго вина, и можно себе представить, как взлетели бы на него цены, если бы все понимали в нем толк.

Никто по настоящему не может уйти от торгово-финансовой машины. Прямо или косвенно она захватывает весь мир и быстро или медленно уничтожает всё, кроме самой себя, а в конце концов должна неминуемо уничтожить и себя самоё. Не сейчас и даже не так скоро, но всё к этому идет, потому что эта машина убивает все естественные жизненные импульсы. Нажить больше другого, а потом убивать скуку возбуждающими средствами. Это может привести только к смерти…

К женщинам нельзя относится, как к мужчинам. Они никогда не могут спокойно признать разницу взглядов и иногда прибегают к не вполне честным уловкам.

Всё, что сформулировано, мертво. Мнемотехника для ленивцев. Задача в том, чтобы достичь полной гармонии с самим собой, с другими человеческими существами, со всеобщим уделом, с тем что известно и что неизвестно, будь это тайна или бог.

Современное государство — это лишь усовершенствованный старый разбой на большой дороге: оно требует от тебя и кошелёк и жизнь.

Независимо от чувства душевного одиночества, которое он готов был признать собственным недостатком или всеобщим уделом, он чувствовал, что для всякого мало-мальски развитого развитого и чувствующего человека становится всё более и более невозможным сознательно приноравливаться к требованиям общественной жизни.
Требования правительства корпораций и общественных лидеров можно было бы грубо суммировать вульгарной фразой: «Нам нужны ваши деньги». Но вместе с тем становилось всё труднее и труднее пре…
… показать весь текст …

Живи и ошибайся. В этом жизнь.

Надейся, но не безрассудно. Не живи несбыточными мечтами, как те, кто пытается управлять нами.

Когда Тони вошел в её комнату, Кети сидела на краю постели и на ней было только одно ожерелье, которое он ей подарил в ознаменование их любовного союза.
- Как я тебе нравлюсь в этом костюме? — спросила она весело.
- Очаровательно — мне этот костюм нравится больше всех твоих платьев.
- А тебе бы понравилось, если бы я пошла в нем гулять?
- Если бы люди были другие и умели смотреть чистым взором на прекрасное тело, то да, но они оскорбят тебя своими гнусными взглядами и грязными мыслями. И это не смоешь никогда.

Быть может, чужие любовные истории чему-нибудь нас научат…

Дружба в сочетании с сексуальным влечением есть любовь — страсть бессмертная, как феникс, и неистовая, как единорог.