Нет реальности, кроме той, которую мы носим в себе. Герман Гёссе

Большинство людей похожи на падающие листья, они носятся в воздухе, кружатся, но в конце концов падают на землю. Другие же — немного их — словно звёзды, они движутся по определенному пути, никакой ветер не заставит их свернуть с него, в себе самом они носят свой путь и закон.

Ты слишком много ищешь; из-за чрезмерного искания ты не успеваешь находить.

Мы оба, милый друг, солнце и луна, море и суша. Цель не в том, чтобы слиться друг с другом, а чтобы познать друг друга и научиться видеть и уважать в другом то,
чем он является: противоположность и дополнение другого.

Может быть, вся жизнь человеческая — просто злая ошибка, выкидыш праматери, дикий, ужасающе неудачный эксперимент природы.

Истина есть, дорогой мой! Но «учения», которого ты жаждешь, абсолютного, дарующего совершенную и единственную мудрость, — такого учения нет. Да и стремиться надо тебе, друг мой, вовсе не к какому-то совершенному учению, а к совершенствованию себя самого. Божество в тебе, а не в понятиях и книгах.

Многие любили его как тонкого, умного и самобытного человека, и потом, когда вдруг обнаруживали в нем волка, ужасались и разочаровывались. А не обнаружить они не могли, ибо он, как всякий, хотел, чтобы его любили всего целиком, и потому не мог скрыть волка именно от тех, чьей любовью он дорожил. Но были и такие, которые любили в нем именно волка, именно свободу, дикость, опасную неукротимость, и их он опять-таки страшно разочаровывал и огорчал, когда вдруг оказывалось, что дикий, злой волк еще и человек, который тоскует по доброте и нежности, еще и хочет слушать Моцарта, читать стихи и иметь человеческие идеалы…

Единственно важным на свете для каждого является его собственная Внутренняя сущность, его Душа, его способность ЛЮБИТЬ. Если они в порядке, то все равно, едим мы пшено или пироги, носим бриллианты или стекляшки, тогда Мир будет звучать с Душой аккордом чистым и будет хорош, и будет в порядке

Внутри вас тишина и убежище, где вы можете в любое время укрыться и быть собой.
Убежище — это просто осознание удобства, которое не может потревожить суматоха событий.

Все круче поднимаются ступени,
Ни на одной нам не найти покоя;
Мы вылеплены божьей рукою
Для долгих странствий, не для косной лени.
Опасно через меру пристраститься
К давно налаженному обиходу;
Лишь тот, кто в силах с прошлым распроститься,
В себе спасет начальную свободу

Жить в мире, словно это не мир, уважать закон, и всё же стоять выше него, обладать, как бы не обладая, отказывать, словно это никакой ни отказ… способен один лишь юмор.

Я любил в жизни дважды — я имею ввиду, по-настоящему, — и оба раза был убежден, что все это навеки и кончится только с моей смертью; и оба раза это кончилось, а я, как видишь, не умер.

При каждом таком потрясении моей жизни я в итоге что-то приобретал, этого нельзя отрицать, становился свободнее, духовное, глубже, но и делался более одинок, более непонятен, более холоден.

Отчаянно держаться за своё «Я», отчаянно цепляться за жизнь — это значит идти вернейшим путём к вечной смерти, тогда как умение умирать, сбрасывать оболочку, вечно поступаться своим «Я» ради перемен ведёт к бессмертию.

Если мы ненавидим кого-либо, то ненавидим в нем часть самого себя. То, что не является частью нас самих, не тревожит нас.

Перевод Аверинцева

Лунный луч, струясь, как цвет опала
Круглый мост чертит над зыбью дробной
Все зубцы, что тень обрисовала
Обведя по одному подробно
Это лишь виденье, лишь обманы
Что из бездн пространства мирового
Выплывают, милы нам и странны
И во тьме без края тонут снова
Тутовое дерево, а рядом
Различаем праздного поэта
Мерящего отрешенным взглядом
Дрожь теней и переливы света
… показать весь текст …

Каждый считает свои испытания
Величайшими!

Жизнь каждого человека есть путь к самому себе, попытка пути, намек на тропу. Ни один человек никогда не был самим собой целиком и полностью; каждый, тем не менее, стремится к этому, один глухо, другой отчетливей, каждый как может. Каждый несет с собой до конца оставшееся от его рождения, слизь и яичную скорлупу некоей первобытности.
Иной так и не становится человеком, остается лягушкой, остается ящерицей, остается муравьем. Иной вверху человек, а внизу рыба. Но каждый — это бросок природы в сторону человека. И происхождение у всех одно — матери, мы все из одного и того же жерла; но каждый, будучи попыткой, будучи броском из бездны, устремляется к своей собственной цели. Мы можем понять друг друга; но объяснить
может каждый только себя.

Истина должна быть пережита, а не преподана.

Двух людей, как бы ни были они близки, всегда разделяет бездна, которую шаг за шагом по хрупкому мостику пытается преодолеть одна только любовь.