Никому и никогда не испытать чужую боль, каждому суждена своя.

Есть такая легенда — о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда.

Порой многие мили, разделяющие людей, ничего не значат, порой они сокращаются до мгновения тишины между ударами сердца.

Лучшие из нас обретают силу в минуту испытания.

Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет её кинуться на остриё и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поёт, поёт до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвётся дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, — мы знаем. Мы понимаем. И всё равно — грудью на тернии. Так будет всегда.

1) Наверное, в нас живёт демон разрушения, всегда хочется переворошить огонь. Это лишь ускоряет конец. Но какой красивый конец!

2) Никто не ценит того, чего слишком много. У нас тут в избытке овцы, а в городе — люди.

3) Каким блаженством было бы хоть раз в жизни не скрывать того, что чувствуешь! Но привычная выучка и благоразумие въелись ему в плоть и кровь.

4) Этот тонкий изощренный ум не догадывался, что видимая откровенность может оказаться куда лживее любой уклончивости.

5) Со стыдом, с …
… показать весь текст …

Тот кому нечего терять, может всего добиться, того кто не чувствует боли -ничего не ранит.(Поющие в терновнике)

На свете есть масса занятий, гораздо более интересных, чем танцы вокруг эгоистичного самовлюблённого мужчины! Жаль, что многие женщины стремятся прожить свою жизнь именно так!

Даже святые имеют право на грехи.

С самого рождения нам присуще много качеств;об обладании некоторыми из них мы даже не подозреваем.
Все зависит от того, какой путь предназначен нам Богом.

Она красива, а все красивое доставляло ему удовольствие; и, наконец, — в этом он меньше всего склонен был себе признаться, — она сама заполняла пустоту в его жизни, которую не мог заполнить Бог, потому что она живое любящее существо, способное ответить теплом на тепло.

В каждом из нас есть что-то такое — хоть кричи, хоть плачь, а с этим не совладать. Мы такие как есть и ничего тут не поделаешь. Как птица в старой кельтской легенде: бросается грудью на терновый шип, и с пронзенным сердцем исходит песней и умирает. Она не может иначе, такая ее судьба. Пусть мы и сами знаем, что оступаемся, знаем даже раньше, чем сделали первый шаг, но ведь это сознание все равно ничему не может помешать, ничего не может изменить. Каждый поет свою песенку и уверен, что никогда мир не слышал ничего прекраснее. Мы сами создаем для себя тернии и даже не задумываемся, чего это нам будет стоить. А потом только и остается терпеть и уверять себя, что мучаемся не напрасно.

Привычный почтительный страх въедается прочно — это понимаешь только тогда, когда впервые пытаешься разорвать его многолетние путы.

Только попробуй полюбить человека — и он тебя убивает. Только почувствуй, что без кого-то жить не можешь, — и он тебя убивает.

Он ошибся. Время шло, а боль не ослабевала. Напротив, мучила еще сильней, оборачивалась холодной, безобразной пыткой. Прежде одиночество было безликим, и он никогда не думал, что хоть один человек, войдя в его жизнь, мог бы принести ему исцеление. Теперь же у одиночества было имя…

Древние греки считали, безрассудная любовь — грех перед богами. И ещё, помните: если кого-то вот так безрассудно полюбить, боги ревнуют и непременно губят любимого во цвете лет. Это всем нам урок. Любить свыше меры — кощунство.

Поистине милосерден Господь, что создает людей слепцами.

Видимая откровенность может оказаться куда лживее любой уклончивости.

Совершенство в чем бы то ни было — скука смертная!

Самым лучшим женщинам приходится тяжелее всех.