Кабы ведать о том, кабы знать,
чем дышать, на кого опереться!..
Перед вами — пустая тетрадь,
с ней еще предстоит натерпеться.

Пока живут на свете хвастуны,
мы прославлять судьбу свою должны.

Какое небо голубое!
Мы не сторонники разбоя.
На хвастуна не нужен нож:
ему немного подпоешь —
и делай с ним, что хошь.

Покуда живы жадины вокруг,
удачу мы не выпустим из рук.

Какое небо голубое!
Мы не сторонники разбоя.
… показать весь текст …

..
С каждым часом мы стареем
от беды и от любви.
Хочешь жить — живи скорее,
а не хочешь — не живи.
Наша жизнь — ромашка в поле,
пока ветер не сорвёт…
Дай Бог воли, дай Бог воли,
остальное заживет.

Припев:
Николай нальёт, Николай нальёт,
Николай нальёт,
а Михаил пригубит.
… показать весь текст …

Чувство меры и чувство ответственности
не присущи унылой посредственности.
Сладость жертвы и горечь вины
ей не свойственны и не даны.
Потому-то посредственность эта
не выносит полдневного света —
так и тянет ее в темноту…
И знамена кровавого цвета
прикрывают ее наготу.

На новый лад судьбу не перешить. Самодовольство — горькое блаженство. Искусство все простить и жажда жить- недосягаемое совершенство.

Осень ранняя. Падают листья.
Осторожно ступайте в траву.
Каждый лист — это мордочка лисья…
Вот земля, на которой живу.

Лисы ссорятся, лисы тоскуют,
лисы празднуют, плачут, поют,
а когда они трубки раскурят,
значит — дождички скоро польют.

По стволам пробегает горенье,
и стволы пропадают во рву.
Каждый ствол — это тело оленье…
Вот земля, на которой живу.
… показать весь текст …

Была пора, что входит в кровь, и помнится, и снится.
Звенел за Сретенкой трамвай, светало на Мясницкой.
Еще пожар не отгудел, да я отвоевал
В те дни, когда в Москве еще Арбат существовал.

Живые бросились к живым, и было правдой это,
Любили женщину одну — она звалась Победа.
Казалось всем, что всяк уже навек отгоревал
В те дни, когда в Москве еще Арбат существовал.

Он нашей собственностью был, и мы клялись Арбатом.
Еще не знали, кто кого объявит виноватым.
Как будто нас девятый вал отныне миновал
В те дни, когда в Москве еще Арбат существовал.
… показать весь текст …

Земля гудит под соловьями,
под майским нежится дождем,
а вот солдатик оловянный
на вечный подвиг осужден.

Его, наверно, грустный мастер
пустил по свету невзлюбя.
Спроси солдатика: «Ты счастлив?»
И он прицелится в тебя.

И в смене праздников и буден,
в нестройном шествии веков
смеются люди, плачут люди,
а он все ждет своих врагов.
… показать весь текст …

Еще он не сшит, твой наряд подвенечный,
и хор в нашу честь не споет…
А время торопит -- возница беспечный, --
и просятся кони в полет.
Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,
не смолк бубенец под дугой…
Две вечных подруги -- любовь и разлука --
не ходят одна без другой.
Мы сами раскрыли ворота, мы сами
счастливую тройку впрягли,
и вот уже что-то сияет пред нами,
но что-то погасло вдали.
Святая наука -- расслышать друг друга
сквозь ветер, на все времена…
… показать весь текст …

Вымирает моё поколение,
собралось у двери проходной.
То ли нету уже вдохновения,
то ли нету надежд. Ни одной.

1996

Дом предназначен на слом. Извините,
если господствуют пыль в нем и мрак.
Вы в колокольчик уже не звоните.
Двери распахнуты. Можно и так.

Все здесь в прошедшем, в минувшем и бывшем.
Ночь неспроста тишину созвала.
Серые мыши, печальные мыши
все до единой ушли со двора.

Где-то теперь собралось их кочевье?
Дом предназначен на слом. Но сквозь тьму,
полно таинственного значенья,
что-то еще шелестит по нему.
… показать весь текст …

* * *
Мгновенно слово. Короток век.
Где ж умещается человек?
Как, и когда, и в какой глуши
распускаются розы его души?

Как умудряется он успеть
свое промолчать и свое пропеть,
по планете просеменить,
гнев на милость переменить?

Как умудряется он, чудак,
на ярмарке
поцелуев и драк,
… показать весь текст …

Почему мы исчезаем,
превращаясь в дым и пепел,
в глинозем, в солончаки,
в дух, что так неосязаем,
в прах, что выглядит нелепым, —
нытики и остряки?

Почему мы исчезаем
так внезапно, так жестоко,
даже слишком, может быть?
Потому что притязаем,
докопавшись до истока,
миру истину открыть.
… показать весь текст …

На белый бал берёз не соберу.
Холодный хор хвои хранит молчанье.
Кукушки крик, как камешек отчаянья,
Всё катится и катится в бору.

И всё-таки я жду из тишины
(Как тот актер, который знает цену
Чужим словам, что он несёт на сцену)
Каких-то слов, которым нет цены.

Ведь у надежд всегда счастливый цвет,
Надёжный и таинственный немного,
Особенно когда глядишь с порога,
Особенно когда надежды нет.

Я много лет пиджак ношу.
Давно потерся и не нов он.
И я зову к себе портного
и перешить пиджак прошу.

Я говорю ему шутя:
«Перекроите все иначе.
Сулит мне новые удачи
искусство кройки и шитья».

Я пошутил. А он пиджак
серьезно так перешивает,
а сам-то все переживает:
вдруг что не так. Такой чудак.
… показать весь текст …

Чувство собственного достоинства — вот загадочный инструмент:
созидается он столетьями, а утрачивается в момент.

Со двора -- подъезд известный
под названьем «черный ход».
В том подъезде, как в поместье,
проживает Черный Кот.

Он в усы усмешку прячет,
темнота ему -- как щит.
Все коты поют и плачут --
этот Черный Кот молчит.

Он давно мышей не ловит,
усмехается в усы,
ловит нас на честном слове,
на кусочке колбасы.
… показать весь текст …

Мы столько всего ожидали вначале…
От каждой минуты, от каждого дня.
А жизнь так богата была на печали,
И щедро дарила тебя и меня…

То школьные годы с тобой торопили,
То время в разлуке, то будние дни…
И только впоследствии мы ощутили,
Что мчатся и так очень быстро они.

Плывём по реке меж святым и беспутным…
И то ль чертыхайся, а то ли — божись…
Мы вовсе ещё и не жили, как будто,
Ещё не вкусили, не поняли жизнь.
… показать весь текст …

Песенка о московском муравье

Мне нужно на кого-нибудь молиться.
Подумайте, простому муравью
вдруг захотелось в ноженьки валиться,
поверить в очарованность свою!

И муравья тогда покой покинул,
все показалось будничным ему,
и муравей создал себе богиню
по образу и духу своему.

И в день седьмой, в какое-то мгновенье
она возникла из ночных огней
… показать весь текст …

На белый бал берез не соберу.
Холодный хор хвои хранит молчанье.
Кукушки крик, как камешек отчаянья,
все катится и катится в бору.

И все-таки я жду из тишины
(как тот актер, который знает цену
чужим словам, что он несет на сцену)
каких-то слов, которым нет цены.

Ведь у надежд всегда счастливый цвет,
надежный и таинственный немного,
особенно когда глядишь с порога,
особенно когда надежды нет.