Жестокими словами мать обидел,
Остыл — покаялся, как будто, успокоил,
Но сколько слёз я маминых не видел,
И даже вздохом их не удостоил?
Но, что поделать? Так устроен свет:
Прозрение — придёт!
Осиротев —
Не раз, потом, посмотришь на портрет!
Не раз, к рукам, прижаться захотев,
Прощения за всё попросишь, слёзно,
Терзаясь тем, что поумнел так поздно!
Лишь, потеряв навек — мы понимаем,
Как это страшно — потерять навек!
И ходим на могилы! И рыдаем!