На исходе зимнего блаженства,
Где излишня всяческая прыть,
Этот мир далек от совершенства.
Слава Богу, значит, можно жить!

Нетревожна эта плоть живая,
Где преобладает черный цвет,
Ни полстолька не подозревая,
Что его в природе вовсе нет!

Он по воле прошлого столетья,
Свет разъявшего, как вещество,
Противопоставлен семицветью.
Да не отрицает ничего!
… показать весь текст …

Вообще-то, в русском стихе чистых, то бишь правильных двухсложников — ямба и хорея — почти не бывает. Ибо сам язык не расположен к ним: значимых коротких — в один-два слога — слов — в нём куда меньше, чем длинных, в три и более слогов. Потому трёхсложники тут звучат, как правило, более естественно, разговорно.

Среди певчих птиц есть одна, у которой нет «своей песни». Это — скворец. Он замечательный «звукоподражатель», вырастающий среди признанных певцов. Беря фрагменты у соловья, дрозда, малиновки, у всех, кого слышит, он прихотливо и прочно соединяет их, превращает в собственную песню. Единственную в своем роде. Вероятность повтора исчезающе мала, как говорят математики, можно пренебречь.

Графоман над листом бумаги пьянеет, писатель — трезвеет.

Лучшее стихотворение о Пушкине в русской литературе после Лермонтова написано Георгием Шенгели. Он говорит, что Пушкин на экзамене перед Державиным выбежал, «лицом сверкая обезьяньим». Гениально!

Тот каменный дом под горой,
Лишь в полдень исполненный света,
Минуемый здешней жарой
На всем протяжении лета…

Под утро, почти в темноте.
Хозяев не обеспокою:
Ступени сбегают к воде,
А далее путь — над водою,

Как часто бывает во сне
И вовсе не часто — на деле…
Еще не осела во мне
Усталость движения к цели,
… показать весь текст …