Женственность и мужественность — ты не рождаешься с ними. Ты не рождаешься женственным или мужественным. Ты вообще рождаешься маленьким багровым комком мяса, полностью лишенным и женственности, и мужественности. Женственность и мужественность, любая очаровательность — это выбор. Это то, что ты в себе выбираешь, что ты в себе разрабатываешь и в себе строишь.

Ничто не подыскивает себе оправдания лучше, чем безответственность. Дайте ей возможность, и вы обязательно услышите — «как нет результата? А я ведь так старался, так работал, э-эх».

Любые отношения — это живая вещь. Они строятся там, где есть тепло и желание делать что-то друг для друга. Не бартер «ты мне — я тебе». А желание. Только на этом можно строить что-то рабочее. Только такие отношения дают тебе настоящее счастье и тепло.

Когда любовь рассыпается в воздухе — она рассыпается счастьем.
Она рассыпается искрами.
Она рассыпается бенгальскими огнями.

Счастье не нуждается в доказательствах. Вот так же и несчастье не спрячешь. Несчастье все равно разъедает души. Хотите вы признавать ваше несчастье или нет, оно все равно сожрёт вас червем изнутри.

«Делай что-то — как будто это вся твоя жизнь»

Никакие материальные погремушки, никакой статус в итоге не наполняют тебя. Тебе действительно нужны люди, с которыми ты можешь разделять каждый день свой опыт; по которым ты скучаешь; которых ты хочешь видеть; к которым ты стремишься; с которыми ты проводишь моменты истинной близости.

Ремесленник — каждый, набивший руку. Художник — редкость. Гений — почти невозможность, ошибка природы. К примеру, картина — это не пропорции и степень реалистичности, это, прежде всего, выбор — выбор ракурса, выбор сюжета и выбор подачи. Но самое главное — выбор истории, которую она заставляет зрителя пережить.

Ничего,
Это песок.
Я к нему не привыкну.
Сухо и жарко,
Пустынно слишком
Для того,
Чьи язычники-
Предки
Боготворили
Море.

В том и вся красота.

Прибои песка —
… показать весь текст …

Нет у любви ни пола, ни ориентации, нет градаций — братская, сестринская, материнская.
Любовь она любовь и есть.
Она просто — любовь.
Если — любовь. А не глупость и гордыня человеческие. Когда любовь — любовь, нет в ней ни градаций, ни пола, ничего нет, кроме любви чистой.

Франц Вертфоллен «Записки фотографа при рабовладельческом строе»

Официальное положение — оно, на самом деле, в качестве жизни человека не так много решает. Потому что качество жизни человека зависит исключительно, и только, и всегда — от самого человека и его сердцевины. У вас гнилая сердцевина, — вы как угодно будете жить херово. Даже если вы унаследуете миллионы, вы будете жить херово, и о вас будут вытирать ноги, потому что у вас сердцевина — гнилая.

Надо быть Томом Сойером, который способен каждую необходимую вещь, которую надо сделать, превратить в удовольствие. Не в страдания и пытку, а в удовольствие.

Люди всегда слушают вас, когда вы говорите по делу. Не ради своей гордыни, а со сфокусированностью на результате, и с готовностью этого результата добиваться.

«Любая информация меняет вас. И именно вам нужно решать, какая и как.»

Человек, вызубривший наизусть энциклопедию — не синоним умного человека. А имбецил, раскидывающийся вычитанными, но непрожитыми, такими же чужими и чуждыми ему понятиями, как «снег» для туарегов, все равно останется имбецилом. С соответствующей жизнью.

В любой схватке всегда выигрывает тот, в ком воли больше.

Франц Вертфоллен «Вакцина от Идиократии»

В основе феномена потреблядства лежит неспособность увидеть разницу между хорошим и плохим, стоящим и не стоящим, дорогим и дешевым.

Так далеко в океане — дальше, чем и сказать нельзя,
На заре чего-то самого раннего меня разбудили твои глаза,
И теперь я маленький призрак — в мире, где больше никого нет,
И где вовсе нечего делать, как только идти за тобою вслед.

Я говорю, настанет момент в жизни, когда вам придется платить по счетам. Когда жизнь вам скажет: «Стоп, а ты чего такой никакой, а где все результаты, которые ты должен был получить и которые бы тебя к этому моменту защитили? Ах, этого нет? Так пойди же, попляши.»

ОН: Дамы, вы слишком серьезны. Вы молчите зло, а вы молчите мне непонятно, и не одна из вас не подумает — какая прелесть, какой абсурд! Когда аресты проходят так? И, может, вы правы, это не совсем арест, это может стать увлекательнейшей беседой…