.
Века летят и кажутся минутой,
ползут минуты чередой калек,
и прошлое всё ближе почему-то,
и водевильней двадцать первый век.
.
Нелепый век, за что в тебе живу я?
- тверезво, толерантно, я — не я…
лишь с призраками памяти жируя,
как заглотившая свой хвост змея.
.
Мы половцы… А может, и — атланты.
Века гигантов были, но прошли.
Я жил в кровавом, солнечном, — двадцатом.
… показать весь текст …

.

.
- Кромешное солнце смеялось,
бросив на копья утро.
Помню восхода ярость!
Прочее помню смутно.
Сзывали на гибель трубы,
крестами — ладей ветрила,
сжатые губы грубы…
.
- Сын мой, так что там было?..
.
- Татарва дрались, как черти,
… показать весь текст …

Грех —
промолчать
в безголосице глаз:
небом расплющит немо.
Вытошню, выхриплю
- справлю на вас! -
хляби любви и гнева.

.
Об кусты соловьёв руладило,
ошалевших от лунной сырности;
пенно чокались звёзд громадины,
сны клубились, мечтая вырасти.
.
Тропы пьяно хватали за ноги —
я ломился, как стадо Цезарей;
будоражили тёмным запахи —
всё бездонней, упойно-трезвенней.
.
Парк вздыхал под альковом полночи,
где-то пели куранты горькую,
я стонал: «Не возьмёте, сволочи!»…
… показать весь текст …

.
Седой эстет мотора и сирени,
С мостков небес смотрю на сцену вниз,
Сплетая из порывов и смирений
Поэзосна изысканный каприз,
.
Каприз — любви и смерти вдохновенней…
Здесь раздавал антоновки Парис,
И занавес шуршал под гром весенний —
В ваш мир, смеясь, войду из-за кулис.
.
Мне весело и страшно, и рассветно,
И так мила ничтожнейшая роль —
Король хрустальных туфелек и ветра,
… показать весь текст …

«Ещё чего! ещё чего! ещё чего!» —
в ушах звенели плеер и пощёчины;
«Он хочет!.. — Казанова доморощенный!
ещё чего! ещё чего!» — пощёчины!..
.
Сердитая, до духоты желанная,
вся в капельках — такая после-ванная…
Донёс тебя, целуя, до дивана я:
желанная (пощёчина!), мечтанная!
.
И хохоталось: «любит!» и «проскочим мы» —
я руки целовал, ловя пощёчины,
- «Ты всё ещё сердита?» — просто ченно!
(мурлыкаешь на ушко мне: «ещё чего?..»).

— Мой Рим…
Вечноберменная шлюха —
искусница давить своих детей,
в утробе пожирающих друг-друга;
чем злее бью — тем нежится лютей,
но между оргий корчит недотрогу:
«Vox populi!», «народ!» …
- Народ — плебей,
напяливший сенаторскую тогу!
.
Народ — толпа.
Погладь, взнуздай — и правь:
толпе не привыкать тащить квадриги,
в чаду раздач, арены и религий
… показать весь текст …

Ля мур по-русски…
…

- А тёть-Маш мне говорит: «Рит,
у тебя башка варит?» — грит —
«Вроде взрослая девчонка —
на хрена тте эти шконки?
Хуль!!! (пока твой паразит спит).
Ты же видишь, что за клоп? — Шлёп!
В день ему таких зазноб — сто б!..
Так какого Гондураса
с этим уркой выкрутасы?
И ведь он тебе же, жлоб, — в лоб!».
… показать весь текст …

Поплачь о нём… — хотел бы я, чтоб нас стихи писали,
и были люди — изредка — бессмертны…

И свежих строчек-хохотний зелень
нас открывала, как тома Шекспира,
а дети… дети, не старея,
звучали над планетой, как поэмы,
как голоса Ромео и Джульетты.
.
Хотел бы я, чтоб на листочках судеб
переплелись в венках не строфы — наши души:
мужчины-оды,
девы-триолеты —
и не было б короны совершенней
… показать весь текст …

Легенда об Энле Гэй
_____________________
В дикие,
дикие,
дикие времена
в чаще дикого-дикого города
дикий маленький человек пас стада железных коней.
Он забыл, что железо — грех,
грех пред волей Энлы Гэй.
.
Глупый! — 
бешеный и простой,
что хотел он — не знал и сам:
с небом мерялся высотой,
… показать весь текст …

Кто я?! За что в этот мир брошен?
Брошен — и чёрт со мной?!
Мне бы родиться котёнком хорошим…
(… смех за спиной)
.
Глупость пахнет мочой и ладаном:
нищие духом? — в Рай!
А если просто — душа не залатана?!
(… «сам выбирай…»)
.
Добренький? Да?! — так давай: «На колени!»
(… из облака — пальчик: ай-яй-яй!)
- рвану за морковкой в ослином рвении…
Лезвием — веры край.
… показать весь текст …