Один из многих парадоксов, в которых запуталось «цивилизованное» общество, состоит в том, что требование человечности по отношению к личности опять вступило в противоречие с интересами человечества. Наше сострадание к асоциальным отщепенцам, неполноценность которых может быть вызвана либо необратимым повреждением в раннем возрасте, либо наследственным недостатком, мешает нам защитить тех, кто этим пороком не поражен.

У супружеских пар постарше часто можно заметить общие черты, из-за которых муж и жена становятся похожи, как брат и сестра; также у хозяина и собаки, которые долго прожили вместе, появляется сходство в манерах, одновременно смешное и трогательное.

Агрессивность, служащая у животных сохранению вида, у человека перерастает в гротескную и бессмысленную форму, и из помощника превращается в угрозу выживания.

Глубочайшие слои человеческой личности существенно не отличаются от инстинктов животных.

В некоторых творениях природы непостижимым образом соединяются красота и функциональность, художественное и техническое совершенство — таковы паутина паука, крыло стрекозы, великолепно обтекаемое тело дельфина и движения кошки. Эти последние не могли бы стать лучше, даже если бы их разрабатывал самый гениальный хореограф, и не могли бы стать ещё эффективнее даже под руководством создавшего их лучшего из тренеров — борьбы за существование. И кажется, будто кошка сознаёт красоту своих движений, потому что она словно наслаждается ими и проделывает их только затем, чтобы показать их совершенство.

И если в наши дни трезво посмотреть на все, происходящее в мире, то нечего будет возразить верующему, убежденному, что Антихрист уже пришел.

Человеческая агрессия инстинктивна. Люди не развили в себе ритуальную агрессию — запретные механизмы, обеспечивающие сохранение вида. По этой причине человек рассматривается как крайне опасное животное.

Недостающее звено в цепочке между животными и настоящим человеком — это, вероятнее всего, мы с вами.

…природа -- после научного объяснения какого-либо из ее процессов --никогда не оставалась в положении ярмарочного шарлатана, потерявшего репутацию волшебника.
Естественно-причинные взаимосвязи всегда оказывались еще прекраснее и значительнее, чем самые красивые мифические толкования.