В одуванчиках бродит рассвет

В одуванчиках бродит рассвет,
К лёгкой пене слегка прикасаясь.
Серебрится небесный браслет.
Белый пух, будто мех горностая.
И такая вокруг благодать,
Что покажется рай — не иначе!
В изумрудную зелень молчать
Опускается солнечный зайчик.
А на краешек влажной листвы,
Где коровка карабкалась божья,
Свет снижается — чист, шелковист,
Безупречен и ярок до дрожи.
… показать весь текст …

Мой ангел

Мой ангел — робкая душа.
Меня за шею держит крепко.
С ним осторожно, не спеша,
Идём ступенька за ступенькой.
Вздыхает, если что не так,
Слезу-жемчужину роняет.
«Не плачь, — я говорю, — Чудак!
Ну не совсем же я плохая.»
Кленовый лист в глазах рябит —
Последний под осенним солнцем.
А он мне бусины рябин
На грудь повесил и смеётся.
… показать весь текст …

по-прежнему

в поднебесье по-прежнему хмуро.
мы по разные стороны сада.
до конца догорает окурок
от разлуки с губами. досада
оттого, что невнятное время
вдруг столкнуло упрямыми лбами.
или мы оказались не теми,
или пропасть лежит между нами.
у тебя частый дождь, что поделать?
если лето — напрасно, так вышло.
наступает осенняя зрелость
и тоска по несъеденной вишне.
… показать весь текст …

И ангел был, где небо ближе, а жизнь казалась не пустой…
В прохладу сумерек Парижа проникло солнце на постой.
В Булонский лес, в траву льняную; за вышивкою ришелье,
Пел ветер песнь, слегка шальную, пасьянс раскинув на столе.
И ночь, прозрачной акварелью сад рисовала, Тюильри…
Вплетались красной канителью пожар да отблески зари.

Бредя по узким улицам души,
Не замечая резких поворотов,
Ты говоришь: — Не надо, не спеши.
А слово покрываешь позолотой.
И вот уже молчащее нутро,
В убранстве царственном лишь созерцает;
Как шмель летит через овраг хитро
И как звезда средь звёзд в ночи мерцает.
В божественной, нетленной красоте
Всё гармонично и соизмеримо,
А смысл сокрыт в обычной простоте,
И начинаешь видеть всё, и не проходишь мимо.

Достигнув призрачных высот, устав, на миг ослабишь стремя.
И вновь вперёд за горизонт, где плачет и смеётся время.
Где в параллельности миров ты падаешь в мои объятья.
Где плавит солнце в горле ком, от нежности забыв проклятья.
Держать в руках чужую жизнь, а может отпустить на волю?
И богом по земле пройтись, расставшись со вчерашней болью.

Мне Ваших слов не разгадать, туманом кутаются плечи,
И бархатная благодать, течёт потоком нежной речи.
Изысканная лёгкость фраз волнует ум и будит душу…
Я полюбить пытаюсь Вас, чтоб ангел выпорхнул наружу.

Научиться слышать тишину, и в молчании постигнуть Слово.
И затронуть тайную струну, скрытого от глаз и неземного.
И ласкать, и нежить, и шептать в каждом человеческие звуки,
Где с небес нисходит благодать и целует- и уста, и руки.

Всё постоянно и возможно, мне выпал жребий Вас любить.
Луна рождается тревожной, петляющая зайца прыть…
От осени- лисицы рыжей, в руке, зажатый сухоцвет.
Душою Вы мне стали ближе, когда сказали твердо: — Нет.
И пусть зима осудит страсти, на белой снега простыне,
На тыльной стороне запястий от поцелуев стынет след.

На чёрном креп-жоржете пришпиленные звёзды,
И серебрится старость, меняя зеркала.
И вдаль, за горизонты, летящий скорый поезд
Разделит до и после, жила и умерла.
И ты, зевнув от скуки (как впрочем это пошло),
Поправишь брошь, и брови взметнутся вверх дугой.
На вытертом диване, припоминая в прошлом,
Нелепые ошибки, и что была другой.
А тень твоя поднимет оброненные чётки,
Но не увидит цифру в листке календаря.
И образ уплывает, уже весьма нечёткий,
В осколок бывшей чашки, в кусочек янтаря.